Все, способные держать оружие… - страница 32

— Что за львиная голова? — насторожился вдруг капитан. — Тот знаменитый самородок?

— Ага, — отозвался Выдра. — На который Бородину наворожили… — и он рассказал любопытную историю о том, как купцу Бородину наворожил какой-то старик: найдут на Бородинском прииске знатный самородок с голову рыси размером, но после этого перемрут один за другим сыновья купца, а жена решится умом, а чтобы поверил купец, то вот… — и старик выдал какое-то бытовое предсказание, исполнившееся буквально в тот же день. На следующий месяц доносят купцу: в глыбе кварца самородок найден, поболе кошачьей головы и на голову льва похожий. Тогда распорядился как-то секретно купец — и не вынесли из шахты тот самородок, с почестью где-то похоронили… С тех пор истощилась шахта начисто, кварц и тот не попадается, а все же вот находятся люди, желающие поискать пропажу…

Случилось все это в начале семнадцатого года, а уже в двадцатом не осталось у купца ни одного сына, а жена решилась умом. Сам же Бородин пережил как-то и горе, и разорение, в сорок втором вернул все имущество, но к шахте с тех пор не подходил, не подъезжал. Не продавал ее и сам не пользовал. Умер он совсем недавно, лет шесть-семь назад…

Потом, передохнув, мы кое-как облепили дрезину, приспособили фонари, Выдра и Самосенок, егерь из звена Поротова, крепкий квадратный парень, на гражданке путевой рабочий, сели на рычаги, — и мы скрежеща, медленно, все быстрее, быстрее покатились по глухо отдающим звук рельсам.

Все это было до жути нереально. Казалось, я опять смотрю кино.

Год 1991. Игорь
09.06. 02 час
Турбаза «Тушино-Центр»

Уговоров они слушать не хотели, и потому пришлось употребить власть: скомандовать отбой. Быть по местам, уточнил Панин, или?.. Или! — рявкнул я. Всем разойтись по бабам! И вести к себе! Чем больше, тем лучше! Пить водку! Ничем не выделяться! Кру-угом! Шагом — марш! Они ушли, остался один Командор. Он потыкался в углы, потом включил телевизор.

— Выруби, — попросил я. — Ну его на хер.

— Хорошо, — сказал он, но вместо этого стал переключать каналы. По шестому показывали какой-то рисованный фильм. — Может, оставим? — попросил он.

— Оставь.

Несколько минут мы тупо смотрели кино. Краснозадая макака-сержант в фуражке со звездой обходила строй зверей-ополченцев: кому-то поправляла ремень, кому-то картуз, пыталась медведю поставить ноги по-строевому: пятки вместе… Пузатому пеликану ткнула кулаком в живот: подбери брюхо!

Пеликан втянул живот, но выпятил зоб. Невидимая аудитория заржала. Макака зашипела и пошла дальше…

— Что там Яков? — спросил я, хотя можно было и не спрашивать.

Командор молча пожал плечом.

— Ты заходил к нему?

— Он меня послал.

— Но он сможет это сделать?

— Яков, видишь ли, все может. Дело только в сроке.

— Об этом я и спрашиваю.

— Не знаю. Думаю, успеет.

— Слушай, старый. Давай напьемся.

— А есть?

— Как в Греции.

— Доставай. Что там у тебя?

— «Тифлис», десятилетний.

— Издеваешься?

— Отнюдь. Великолепный коньяк.

— Так, а стаканы?.. А, вот они. — Мыл? — Плевать.

— Ладно, поехали.

— Да здравствует Грузия!

— Виват!

— Правда, хороший.

— Ты же меня знаешь.

— Надеюсь…

— На что?

— Что знаю.

— А-а…

— Давай дальше.

— Подставляй.

— За удачу.

— Будем жить.

— Чудесная штука.

— Мне тоже нравится.

— У меня еще есть.

— Ну и выпьем тогда весь.

— М-м…

На экране теперь была река. Львенок, опоясанный пулеметными лентами, держал в руках черепашку и что-то ей втолковывал. Черепашка истово кивала. Потом он размахнулся и пустил черепашку блинчиками по воде. На другом берегу ее поймал бегемотик. Черепашка, тыча ручкой вверх, объяснила бегемотику, что надо делать.

Бегемотик кивнул и тем же манером отправил ее обратно…

— А молодцы наши девчонки, правда? — сказал Командор.

— Все молодцы, — сказал я.

— Но девчонки — особо.

— Особо.

— А Панин — слюнтяй.

— Панин — хороший мужик.

— А тебя ребята не любят, ты знаешь?

— Знаю.

— А знаешь, почему?

— Знаю.

— Ну, и?

— А я не девочка, чтобы меня любить.

— Я тебя тоже не люблю. Это чтоб ты знал.

— Буду знать. Давай-ка еще по пять капель…

— Сейчас. Сосед! — крикнул Командор в приоткрытую дверь. Он там увидел кого-то, а я нет. — Выпить хотите?

Вошел наш сосед по домику. Я его еще не видел, не совпадали мы с ним в пространстве и времени. Мужчина дет пятидесяти, седоватый, в очках, но с торсом то ли боксера профессионала, то ли лейббаумейстера. Был он в белых парусиновых брюках и черной безрукавке.

— Я с дамой, — сказал он по-русски, но с акцентом. Вряд ли немец, скорее, прибалт. — Если вы не возражаете против дамы…

Против дамы мы не возражали, более того, как нарочно, у нас пропадала бутылка египетского ликера, не пить же это самим. Даме было самое большее семнадцать.

Командор показал себя с лучшей стороны: представил даже меня, представился сам, представил нас с соседом друг другу: Игорь Валинецкий, инженер, из Томска — Роберт Кайзер, издатель, из Риги. Дама представилась сама: Стелла, сказала она с прилепленной улыбочкой. О, звезда, воскликнул Командор, звезда любви, звезда заветная! Она не поняла, причем тут звезда, и пришлось переводить. Тогда она стала смеяться. В ее личике, манере говорить и вести себя было что-то неистребимо малороссийское, хотя она утверждала, что родом из Петербурга..

Идиотка. Но ликер пила хорошо, и за это ей можно было многое простить.