Игрушки. Выше, дальше, быстрее - страница 54
«Интересно, почему же этот танк целёхонький стоит и даже со снарядами?» — думал я, разглядывая поле сквозь мутноватое стекло командирского перископа. — «Пробоин нет. Все люки, кроме днищевого, закрыты. Снаряды не истрачены. Прям, какой–то «Летучий Голландец» белорусских полей!».
Поскольку ничего существенного в поле моего зрения пока не попало, я решил доложить командованию об успехе поисковой экспедиции. К некоторому моему удивлению на вызов ответил не Фермер, а Казачина:
- Казачина в канале. Что хотел Арт?
- Фермера дай!
- Обожди минутку, его ещё из–под машины достать надо.
- Откуда? Вы чем там занимаетесь? — заволновался я.
- Всё в порядке. Он от скуки решил «эмку» отремонтировать.
- Ладно, понял. Тогда не тревожь его. Передай только, что эклеры с начинкой мы нашли. Сорок шесть. Как понял?
- Понял тебя хорошо. Эклеры с начинкой. Сорок шесть. Дальше?
- Мы от вас на «Один–Ка» в направлении на «два часа». Нужна помощь в разгрузке. Как понял?
- Понял хорошо. Да не переживай я записываю.
- Ну и славно. Отбой.
После разговора я выгрузил ещё два снаряда и снова занялся наблюдениями. Взглянув в правый боковой перископ, я заметил группу людей, пригнувшись идущих к танку на расстоянии каких–нибудь пяти десятков метров.
«Ну что за беспечность! Так и на танке кто–нибудь подъедет, а я, замечтавшись, и не замечу. Хотя обзорность в «тридцатьчетвёрке» и в правду — не ахти, книжки не врали». — Подумал я, и, на всякий пожарный, взвёл ППД.
Но, при ближайшем рассмотрении, подходившие оказались нашими бойцами, так что можно было расслабится. Открыв верхний люк, я окликнул ребят:
- Эй, славяне! Что это мы идём, а не ползём?
Бойцы залегли, а потом послышался ответ Бухгалтера:
- Из–за гребня холма нас с шоссе не видно. Я когда назад полз — проверил. Виден кусок у кромки леса и вершина холма. А так — быстрее.
- Понятненько. Давайте сюда. Двое — под танк, двое — внутрь. А мы с тобой — пошли к вершине сползаем — за окрестностями понаблюдаем. Потом поменяемся. Нам главное снаряды из танка вытащить.
- Товарищ старший, то есть, Арт, а как мы их тащить будем? В руках не удобно, только по два нести можно.
- А вон, на корме чехол брезентовый. Раскатаем, десяток снарядов уложим и оттащим к кустам. Ты, главное, взрыватели из них выверни.
- Здравая идея. Так, может, я с бойцами останусь и буду сразу взрыватели вытаскивать?
- Хорошо. Как первый десяток готов будет — свистни.
С первым десятком снарядов, учитывая уже вытащенные мной шесть, мужики управились буквально за пять минут — я только–только успел добраться до «бэтэшки», подбитой на вершине холма. Трошин тихонько свистнул, но я знаками показал, чтобы они продолжили разгрузку.
Внезапно из–за гребня холма донеслись голоса, и я залёг за подбитым танком. Повернувшись к «тридцатьчетвёрке», я замахал рукой, показывая Трошину, что нужно спрятаться. Слава и ещё один боец исчезли за корпусом танка.
«Странные какие–то голоса — писклявые какие–то…» — подумал я, прислушавшись.
- …дядько Пилип сказав, шо тот не помацаный, а етот вишь, как разнесло… — сумел я разобрать слова
По какому то наитию, я полез в нарукавный карман, куда положил «шпалы» снятые с тела подполковника–артиллериста. Достав две, я складным ножом торопливо проколол дырки в лацканах соей камуфляжной куртки и вставил «шпалы». Осторожно выглянув из–за танка, я увидел двух пацанов, бредущих по полю. Один из них, тот, что постарше (на вид ему было лет десять) поучал второго — явного дошколёнка:
- Дядько Пилип шо казав? У рэчки! А мы яшцэ не дайшли.
- Сашка, я стамиуся! — канючил второй. — Пачакай, одпачнем!
Подумав немного, я тихонько свистнул, привлекая внимание. Ребятишки остановились и стали оглядываться по сторонам.
Эй, пацаны, давайте сюда! — позвал я их и помахал рукой.
- Ой, Сашка, хто ета? — младший дернул за рукав старшего.
- Не бойтесь, я свой, советский, — я постарался успокоить малышей.
- Кали советский, тады бумагу пакажь! — грозно сказал Сашка, загораживая собой мелкого.
Я большим пальцем показал на свои знаки различия.
- Ух, ты! — сказал старший, и тут же спросил: — А вы ад немца хаваетесь?
После чего приблизился ко мне шагов на пять.
- Не то, чтобы прячемся, но опасаемся. Как, у вас немцы в деревне есть? — и я рукой показал на видневшуюся километрах в полутора деревушку.
- Не, у нас няма. В Косачах есть трошки, а у нас — тольки старасту уцтвярдзили.
- А как ваша вёска (припомнил я характерное слово) называется? И что за староста у вас?
- Та Воуковщына называется. А дядька Пилип — ён добрый. Ён раней милицыянерам працавау, а зараз — старостой. — Ответил Сашка.
- Дядька командир, а вы тут трапку бальшую не бачили? — вступил в разговор младший. — А то нас дядька послал её прынести, а мы ходим, ходим…
- Цыть, ты казяука, не бачишь, я с товарищем командиром размауляю!
- Так, ребята, давайте сюда. Посидим, поговорим. — И я приглашающе махнул рукой.
Пока ребята поднимались к «моему» танку, я успел помахать Бухгалтеру, и показать ему, чтобы он подошёл ко мне.
Когда ребята сели рядом со мной, я нашарил в кармане штанов пакетик с продуктовым НЗ и, открыв его, не вынимая из кармана, набрал полную горсть «вкусняшки». Надо сказать, что я предпочитаю в качестве «экстренной подпитки» таскать смесь сухофруктов и орехов. Протянув руку с лакомством детям, я предложил:
- Угощайтесь.
Ребята подумали пару мгновений, а затем сложили ладошки «горсточкой», и я щедро отсыпал каждому орехово–фруктовой смеси. Младший сначала задумчиво разглядывал незнакомую субстанцию в руках, а потом высыпал всё в подол рубахи и, выбрав из кучки кусок сушёного ананаса, отправил его в рот. На лице его появилась умильная улыбка, и он торопливо запихнул в рот примерно полгорсти невиданного угощения.
