Возвращение «Варяга» - страница 12
К удивлению Фудзии логично себя повел только головной транспорт. Он на полном ходу уходил на восток и уже почти поравнялся с военным кораблем, который шел… Ну точно, шел НА «Адзуму»!
- Похоже, что Стемман то ли зазнался после боя с Катаокой, то ли смертельно не хочет бросать своих людей на транспортах, — не отрывая от глаз бинокля произнес Фудзии, обращаясь к собравшимся на мостике, — не понятно только, почему другие два транспорта не меняют курс, они что всерьез думают, что «Богатырь» сможет нас отогнать?
Действительно, следующие за военным кораблем транспорта не поменяли курса и даже не увеличили хода. Так как дистанция до противника сократилась до 45 кабельтов, артиллерийский офицер «Адзумы», лейтенант Хига попросил разрешения открыть огонь.
- У нас в погребах снарядов не более четверти от нормального количества. Давайте подождем еще чуть — чуть, и будем бить только наверняка, — отозвался командир, которому все больше не нравилось уверенное поведение противника.
В отличие от японцев русский артиллерийский офицер очевидно получил другой ответ, и на носу приближающегося корабля полыхнули вспышки трех выстрелов. Видевший ТРИ вспышки Фудзии опустил бинокль, он начал смутно понимать почему русские ведут себя столь нагло. В воздухе между «Адзумой» и крейсером противника вздулись три пухлых клуба дыма.
- Что это, салют? — не понял штурман.
- Сегментные снаряды[, — переминаясь с ноги на ногу пояснил Хига, которому не терпелось открыть огонь, — они ждали в проливе только миноносцы, вот и зарядили орудия заранее.
Разрядив орудия от не подходящих к ситуации боеприпасов, русские, примерно через минуту, следующий залп дали уже всерьез. Не прошло и двадцати секунд после выстрелов, как по левому борту «Адзумы», с перелетом в три кабельтова упал три русских снаряда. Два столба воды из трех взметнулись до уровня клотиков мачт и явно принадлежали снарядам крупного калибра. Третий столб воды, потерявшийся на их фоне и вставший немного в стороне как бы для сравнения, демонстрировал, как именно должен выглядеть всплеск от падения шестидюймового снаряда.
- Это не «Богатырь»! Это всплеск от десятидюймовки! Это «Ослябя»!!! — раздался на мостике «Адзумы» крик артиллерийского офицера.
- Это «Ослябя», только у нее в носовом залпе три орудия, два башенных и одно погонное в носу! — вторил ему штурман.
- Спасибо, я уже понял. Жаль, что никто мне не подсказал этого до того, как мы сблизились почти на три мили, — с убийственным сарказмом ответил Фудзии, которому вдруг вспомнилось, как выглядел «Якумо» после обстрела одним 10–ти дюймовым орудием. На надвигающемся на его корабль «Ослябе» таких орудий было ЧЕТЫРЕ.
- Поворот на 16 румбов, и самый полный. Хига — открывайте огонь прямо сейчас, на циркуляции и сделайте все, чтобы сбавить этому «Ослябе» скорость. Пока мы развернемся — он подойдет на 30 кабельтов. Мы всего на 3 — 4 узла быстрее чем он, и это в лучшем случае. Это значит, что отрываться на безопасное расстояние нам придется более получаса.
- Вы не хотите принять бой? — удивился Хига, — помнится, когда мы рассматривали возможность боя наших броненосных крейсеров с русскими броненосцами типа «Пересвет» один на один, то пришли к выводу, что шансы у нас есть.
- Есть. Но где вы видите «один на один»? Приглядитесь повнимательнее к концевому транспорту. Видите как он «раздваивается»? Я понятия не имею, что делала сопровождающая «Ослябю» «Аврора» у борта транспорта, но сейчас она от него отходит. Так что — один против двух. Да и наша «Адзума» — последний крейсер из шести, которому стоит меряться силами с «Ослябей» в одиночку. Знаете как ее как то назвал Камимура, после третьей рюмки саке в нашей компании еще до войны? «Самый не броненосный из всех броненосных крейсеров флота»[].Но имей мы хотя бы полные снарядные погреба и угольные ямы, тогда — да, пользуюсь преимуществом в ходе и дальности огня, мы могли бы держаться от «Осляби» на большом расстоянии и расстреливать ее. Тогда, исчерпав боекомплект, мы могли бы надеяться достичь десятка попаданий, а сейчас… Помоги нам Аматерасу унести ноги без потерь.
- Угля осталось на три часа полным ходом, потом придется перегружать из бортовых ям. Может, снизим ход до экономного? — совершенно не к месту прозвучал из переговорной трубы идущей в машинное отделение вопрос главного механика.
- Какой к демонам «снизим ход», Итиро, — Фудзии сжал в руке трубу амбрюшота так, что тот немного сплющился, — наоборот — зажимайте клапана и на эти три часа мне нужен не полный, а самый полный ход. За нами гонится «Ослябя», и нам сейчас надо бежать и очень быстро, а не экономить уголь. Начинайте таскать уголь из бортовых ям, без хода нам оставаться тоже нельзя.
- А где мне взять людей? Если все кочегары будут топить, а без этого полный ход не дать…
- Хорошо, я пошлю в помощь людей из палубной команды и расчеты противоминной артиллерии. Но ради всех богов — как можно быстрее.
«Адзума» начала заваливаться в развороте, а ее артиллерия суматошно застучала выстрелами в сторону «Осляби». Попасть на циркуляции никто особо не надеялся, но хоть попугать противника… Однако первый 6–ти дюймовый снаряд русский броненосец получил именно в этот момент. Ответ артиллеристов «Осляби» лег с перелетом, но хорошо по целику. Следующим выстрелом русский снаряд из погонной шестидюймовки сбил флагшток, и ушел за борт не взорвавшись. «Ослябя» был загружен теми самыми избыточно бронебойными боеприпасами, которые так яростно критиковал Руднев. После разворота, все управление боем со стороны командиров кораблей обоих сторон свелось к периодическим напоминаниям машинным отделениям, что надо «выжать самый полный». Все зависело от канониров. На «Адзуме» артиллеристы, резонно решив, что спасение крейсера важнее покореженных газами от собственных выстрелов надстроек, вели в действие шестидюймовки кормовых казематов.
