Броненосцы Петра Великого -ч.1 Архангельск - страница 77
Конец дороги был тягостен. Переполненные сани шли медленно, оттепели портили дорогу. Кухня не успевала прокормить столько людей, и припасы таяли на глазах. Патовая ситуация. Послал вперед верховых, просил направить на встречу сколько смогут саней и припасов, а так же чтоб уплотнили бараки и освободили два под прибывающих. Пока тянули, что было и упорно шли домой. Несколько раз приходил староста бывшей деревни, проблемы и там нарастали снежным комом. Возницу из кунга переложили в сани. Потом туда же переложили и нашего морпеха, он был плох, но в орущем детьми кунге ему будет еще хуже. Шанс вытянуть раненного был велик, и Тая разрывалась между кунгом и раненным. Мои болячки не заживали, повязки постоянно кровили и не прекращалась слабость. Когда нас встретил караван, посланный нам на помощь, устроил дневку. Перекладывали вещи по новым саням, ели свежего, слушали новости. Новостей было очень много, а сил мало. Вычленил для себя основное - все хорошо, и пошел в сани отсыпаться. Не смотря на подоспевшую помощь дошли до Вавчуга с трудом. Больно велико было напряжение перехода. Указав размещаться работникам в одном бараке и частично во втором, а деревенским всем во втором. Подозвал бывшего старосту.
— Теперь твоя задача набрать работников, способных прокормить остальных. На меня пока не рассчитывай, возможно надолго, а может и не выживу, тогда насовсем.
— С чего же ты барин свет этот покинуть решил? - усмехнулся староста, считая меня наверное очередным говнюком, только и занимающимся сбором дани. Стало обидно.
— Князь я, староста, и дырок во мне твои мужики навертели - при этих словах распахнул плащ-палатку, показывая разодранный на груди бушлат и залитые кровью повязки под ним - и эта проводка каравана остатки здоровья сожрала - запахнул плащ-палатку глядя в округлившиеся глаза старосты - ступай, и следи за своими. Я ведь не шутил по поводу родственников.
Староста кивнул, и ушел в барак, постоянно на меня оглядываясь. Худо мне что то. Надо хоть посидеть что ли. Прямо тут и посижу. Нет пожалуй лучше полежать. И поспать.
Очнулся на своем чердаке. Хорошо! Ехать и идти никуда не надо. Плохо, что такой беспомощный. Надеюсь под себя не ходил, такой слабости себе не прощу. Рядом сидела Тая, и бабка. Собрали консилиум. Откашлялся, как мог более строгим голосом попросил Таю собрать тут мастеров всех цехов. Тая убежала немедленно, никаких стенаний над больным и это правильно. Бабка рассматривала меня как нумизмат редкую монетку.
— Ну что Миланья, поднимете меня за пару дней?
— Да тебя милай, и за пару недель, кроме господа нашего, никто не поднимет. Что разговариваешь, и то чудо великое. Попей пока настоечки, а то потом опять бревном ляжешь, и снова незнамо как тебя лечить.
Прихлебываю настойку мелкими глотками, бабка заботливо придерживает кружку. Жду мастеров. До конца разговора с ними, мне надо обязательно продержаться. Мастеров собирали долго. Или мне казалось, что долго. Постарался говорить перед собравшимися краткими тезисами.
— Все цеха переводите на круглосуточную работу. Рабочих набирайте из двух новых бараков, и мужиков и баб, кто сможет, берите. Сырье используйте все, что есть, еще привезут. Товаров надо на сотни больших морских судов. Оружия не надо. Патроны надо. Надо много полевых кухонь, обещал царю. Стекол не надо, делайте только зеркала. Новых работников ставить только подсобниками, пока не научаться. Помогите новеньким обустроиться, расходы потом оплачу. Царь поставил нашу работу всем в пример, и ждет он нас к лету небывалого. Не посрамите меня перед царем мужики. Как смогу ходить, расскажу, что дальше делать. Пока увеличивайте выпуск того, что умеете. Не жалейте ни угля ни руды ни сил, осенью отдохнем. Ступайте мастера, сил больше совсем нет. И на вопросы после отвечу.
Мастера потянулись к спуску с чердака, а у меня в голове выключили свет.
Потом свет несколько раз вяло включался, и не давая заговорить выключался снова. Наконец включился основательно. Озадачил отчетом сидящую рядом Таю. Завод работал как проклятый. Товарами забили уже все наши склады и складируют на улице. Сырье спалили практически все. Новые поставки начались, но завод перевели на две смены, сырья не хватает. Легенды обо мне ходят совсем уж небывалые, но эти рассказы могли подождать. Просил рассказывать о проблемах. У ткачих кончились цветные нити и новые будут не скоро, по этому производить самую навороченную нашу ткань они не могут, а производить простую не рискуют. Вот и перегоняют пока лен в нитки ожидая распоряжений. Велел Тае поговорить с ткачихами и подобрать максимально красивый узор под чисто белые нитки, узор принести мне, составлю программу.
В фарфоровом цеху идет до сорока процентов брака, и мастер ничего с этим сделать не может. Рекомендовал перемешивать еще тщательнее и давать тесту отлежаться, может дело в плохом новом сырье или примесей много. Но тут боюсь без меня не обойтись.
У стекольщиков постоянные перебои с песком. Велел забирать из бараков всех, кто может работать, и устраивать у карьера временный лагерь. Шатры и кухню пусть возьмут у морпехов.
С химиками проблема, не знают куда кислоту деть. Горшечники зашиваются по остальным цехам. Пусть горшечники берут еще подсобников, отжиг обманки не останавливать.
Мощности мельницы не хватает, не смотря на начавшийся паводок. Остановить прокат латуни, использовать для штамповки складские запасы листов.
И так по каждому производству. Завод, без чуткого руководства, на повышенных оборотах, явно шел вразнос.
