Пропавшие без вести - страница 113
— А это вчера вечером, Игорь Саввич, начальник штаба наш, приказал поставить. Их, какой-то толстый и лысый дядька с бойцами притащил. Дядька, все время плакался и просил прощения. Правда, я так и не понял, за что.
Смутно догадываясь, Уваров спросил:
— Не Дрынько ли его фамилия?
— Точно! Он и представился как Дрынько Осип Давыдович! Все приговаривал, что "кровное" у него забирают. Еле от кроватей его отодрали, так за них схватился.
— Понятно. — утвердившись в своей мысли проговорил Уваров. Выглянув из палатки, он позвал:
— Назар! Найти мне лейтенанта Григорова и гражданского, Дрынько! Одна нога здесь, а другая — там! Пусть ждут возле этой палатки! И капитана Бондарева со старшим лейтенантом Бажиным позови. Действуй!
Подойдя к кровати, где лежал Климович, Олег тихо позвал:
— Алексей Аркадьевич? Вы меня слышите? Как вы себя чувствуете?
— Да. Я не сплю. Ощущения не из приятных. К старым моим ранам, добавились новые. Глаза болят, словно песка в них насыпали. Присаживайтесь, уважаемый Олег Васильевич.
Уваров осторожно присел на кровать Климовича:
— Вы что-то хотели мне сказать?
— И не только сказать, но и спросить. Где мы? Что с нашими людьми? Как обстановка?
— Обманывать вас, я не имею права. Поэтому, скажу. Со слов нашего профессора Левковского, мы — в Южной Америке, в Андах, в горах Центральной Кордильеры, где-то между бассейнами рек Мараньон и Уальяга. Это около десяти градусов южной широты. Но это пока ничем не подтверждено, только предположения. Мы спустились с ледника. Сейчас находимся на берегу ледникового озера. На берегу нашли вход в глубь гряды окружающее озеро. Это явно искусственное сооружение, вход выложен большими плитами. После завтрака отправляю две разведгруппы. Одна будет исследовать этот вход, а вторая пойдет сверху по гряде. Так что есть перспектива спуститься ниже…
— Как люди, их настроение?
— За время спуска мы потеряли еще шесть человек, в том числе и вашего ординарца. Он погиб при взрыве, когда вы были повторно ранены. А настроение у всех одно — выжить. Правда, были попытки паникерства и конфликт на политической почве, но вопрос решен. Сейчас, все отдыхают. Я приказал, на один день всем отдых дать. А завтра, посмотрим…
— И правильно сделали! Люди, не железные, им набраться сил необходимо и успокоиться. Командиры вам подчиняются? Только прошу говорить откровенно.
— Честно сказать, с неохотой. Особенно, ваш начальник штаба…
— Я понял вас. Прошу вас, обеспечить главное — сохранность жизни вверенных нам с вами людей. — немного промолчав, Климович дополнил. — Я вам верю, Олег Васильевич, а все остальное, это приходящее и уходящее. Позовите ко мне капитана Бондарева.
В это время в палатку влетел Синица:
— Товарищ подполковник, ваше приказание выполнено, все здесь! Что делать?
— Хорошо, Назар! Позови капитана Бондарева…
В ответ на слова Уварова, в палатку вошел сам Бондарев. Увидев, что его командир полка разговаривает с Уваровым, он обрадовался:
— Алексей Аркадьевич! Как вы?!
— Все нормально, Игорь Саввич. Я вас попрошу…
— О чем, товарищ подполковник?
— Наше знамя, с нами?
— Так точно! Пока есть знамя, полк существует!
— Если полк существует, то я, как командир полка, приказываю вам, всем остальным командирам и красноармейцам, беспрекословно выполнять приказы и указания подполковника Уварова. Это единственное, что я вам приказываю и настоятельно прошу о его неукоснительном исполнении. Далее. Необходимо вывесить знамя полка над всем лагерем. При движении знамя всегда должно быть в голове колонны, чтобы все его видели. Люди должны знать и верить, что они часть того великого общества, что осталось там, в нашем мире. Без веры, нельзя жить!
— А как же белые? — недоуменно поинтересовался Бондарев.
— Белые?! Они такие же, как и мы с вами, русские люди! Я думаю, что они все поймут. Надо будет переговорить с их офицерами и все разъяснить. — прохрипел Климович. Затем, прокашлявшись, продолжил. — Нам сейчас главное объединение, а не раздор! Родина у нас одна на все времена, это Россия! И делить ее нам не к чему!
— Спросите у капитана Невзорова, есть ли у них флаг. Если есть, поставьте рядом с флагом полка. А если нет, то надо будет сделать и поставить их вместе. — предложил Уваров. — Знаете какой он?
— Спрошу у Невзорова. Я понял вас. — проговорил Бондарев. — Резрешите идти?
— Подождите возле палатки. Пожалуйста. — попросил его Олег.
Дождавшись, когда Бондарев выйдет, Уваров обратился к Климовичу:
— Я конечно понимаю, что дух у людей поднять необходимо, но сейчас считаю преждевременным поднятие флага. Пока мы не выйдем отсюда и окончательно не определимся…
— Почему вы так считаете?
— Боюсь как бы это не принесло обратный эффект. Могут найтись и такие, что во всех наших бедах обвинят нас с вами и тогда может произойти непоправимое. Прольется кровь.
— Хорошо. Решайте этот вопрос самостоятельно. Прошу вас держать меня в курсе всего происходящего. А сейчас, прошу меня извинить. Что-то голова закружилась. Ослаб я сильно.
Пожелав Климовичу скорейшего выздоровления, Уваров вышел наружу.
Возле палатки стояли вызванные им Бондарев, Бажин, Григоров и Дрынько. Последний явно нервничал и не находил себе места. Возле него стоял красноармеец с немецким автоматом.
Увидев выходящего Уварова, Дрынько внезапно бросился к нему и упав на колени, обхватил руками ногу Олега. Чуть ли не рыдая, он начал громко причитать:
