Пропавшие без вести - страница 121
— А вода там есть? Лес есть?
— Речка там течет по долине, не дуже широкая, но уж больно шустрая. Казачки еле на другой берег перешли. Лесок тоже имеется, вдоль реки растет, не высокий, но густой. — еле успевал отвечать разведчик. — А зверя этого, казаки на склоне подстрелили, там таких много пасется. Ротмистр приказал в лагерь привезти, показать и на кухню отдать. А как это животное называется, никто не знает, у нас такие не водятся…
Протиснувшись поближе к мотоциклу, Максим с Андреем стали с интересом рассматривать лежащее на коляске животное. Оно не помещалось на коляске, ноги и голова свисали почти до земли. Ноги у него были длинные, точеные, как у скаковой лошади, шея также длинная, немного напоминающая жирафью. Туловище было покрыто густой шерстью красивого красновато-коричневого цвета, только у шеи и ног был светлый оттенок, как у песка на солнце.
— Так это же лама! — удивленно воскликнул Макс. — Они только в Южной Америке и водятся! Профессор не ошибся! Точно определил куда мы попали!
— Не лама, а гуанако! — перебила его стоящая рядом девушка, стройная брюнетка с короткой прической. В ней Максим сразу узнал одну из тех, которые перенеслись в этот мир из его времени. Как он успел с ней познакомиться, девушку звали Лена Санько. Рядом с ней стояла ее подружка из киевской турфирмы Слащенко, Ярвинок Светлана, немного полноватая блондинка с длинными, чуть ли не до пояса волосами. Девушки, после полученного шока первых дней в другом мире, в отличии от своего руководителя, уже успокоились и стали привыкать к новым условиям жизни.
— А ты откуда знаешь, Лен? — поинтересовался Макс.
— Да я у нас, в турагенстве, за Южную Америку отвечала. Почти весь этот материк объездила. Многие маршруты изучила. Испанский язык хорошо знаю. Вот меня, Игорь Леонидович и направлял везде, где по-испански контракты надо заключать. — пояснила девушка. — Ведь прежде, чем туристов отправлять, надо самому все узнать. Даже пыталась местный язык — кечуа, изучить. Но так и не успела, сюда попала…
— А чем лама от гуанако то отличается?
— Лама это домашнее животное, а гуанако дикое. У ламы немного окраска другая и поменьше ростом она. Здесь еще водятся альпака и викунья. Альпака тоже домашнее, а викунья дикое. Все они относятся к семейству верблюдовых, очень неприхотливы и могут жить на больших высотах, питаясь местным видом ковыля. Ламы и альпаки, стали домашними животными еще во времена инков. Они дают мясо, шерсть и кожу. Кроме того, лама — прекрасное вьючное животное, незаменимое в условиях высокогорья. А самая лучшая шерсть — у викуньи…
— Ну, ты, прямо как ходячая энциклопедия! — восхитился Максим.
— Работа была такая. Надо знать, что клиенту рассказать, прежде чем в тур его отправить. — спокойно ответила Лена. — Вообще-то, память у меня хорошая. Если, что увижу или услышу, или прочитаю, сразу все запоминаю и навсегда. Я ведь в Андах раньше была, а здесь все очень похоже на них…
Макс, подмигнув Андрею, обратился к девушке по-испански. Говорил он достаточно быстро, не давая ей возможности спокойно перевести в голове все сказанные им слова.
Но, не на ту напал! Девушка также быстро начала ему отвечать, при этом сама стала задавать вопросы, иногда с усмешкой посматривая на Андрея и перешептываясь со своей подругой, после чего они обе смеялись.
В отличии от немецкого, испанский язык Григоров вообще не знал. За исключением, конечно, слогана — "Но пасаран!" ("Они не пройдут!"), который получил распространение в стране Советов после его употребления Долорес Ибаррури во время гражданской войны в Испании и поддержкой Советским Союзом республиканцев в 1936–1939 годах.
— Hasta la vista, los muchachos! — шелкнув указательным пальцем Макса по носу, Лена рассмеялась и подхватив под руку подругу, исчезла в толпе окружавшей мотоцикл с гуанако.
— Я не понял, Максим?! — недоумевал Андрей. — О чем это вы сейчас говорили?
— О тебе, братишка, о тебе! — усмехнулся Антоненко-младший.
— А я тут причем, до этого, как его?! Гуанако!? — не понял Григоров. — Поясни конкретно, а то непонятки какие-то! Я что, верблюд, что ли?!
Максим сначала замялся, но потом все-таки решил все рассказать другу.
— Понимаешь, Андрюха! Она сказала, что испанский язык хорошо знает. Вот и решил я ее проверить, так сказать, на знание языка. Я ведь испанский с детства знаю, язык этот почти родным стал…
— Так, а я тут каким боком-то привязан?
— Прости меня, засранца, дорогой товарищ. Я сказал, что она тебе понравилась и ты хочешь с ней поближе познакомиться!
— Чего?! Ну, ты даешь, вообще, блин! — оторопел Андрей. Потом немного успокоился. — Ну, вообще-то, она девушка видная, умная и все такое… Можно было, конечно и познакомиться…
— Неудача получилась. — расстроил, начавшего было строить планы Григорова, Максим. — Ты не в ее вкусе. Говорит, что молодой еще. Тебе — девятнадцать, а ей уже двадцать шесть. Кстати, не замужем и детей нет. Советовала тебе немного подрасти…
— Вот спасибо, удружил! — сплюнул под ноги Андрей. — Дурак! Нашел с чем шутить! А что она в конце-то сказала?
— "Hasta la vista, los muchachos!", это переводится, как: "До свидания, мальчики!".
— А что, по-русски, нельзя было это все сказать?
— Так это она не тебе, а мне ответила. — устал объясняться Максим. — Так что, ты еще имеешь возможность сам с ней познакомиться. По-русски. Ладно, пошли к командирам. Надо на завтра все планы узнать.
