Юбер аллес - страница 36
Мюллер, конечно, ищет «где светло» — но, в конце концов, где же ещё искать? В темноте всё равно ничего не видно, а на свету — вдруг, на наше счастье, оно там и лежит, на относительно видном месте?
Так. Во всяком случае, ни Галле, ни мальчик не могли быть старым мужчиной. Он, впрочем, мог быть тем, кто отравил Галле непонятным препаратом. Точнее, подсунул ей шприц: Власов был практически уверен, что препарат молодая фрау ввела себе сама. Хотя — зачем? Такой трюк...
Трюк?
В голове Власова загорелось целое ожерелье красных лампочек.
У НАС БЫЛА ДОГОВОРЕННОСТЬ С ВИЗЕНТАЛЕМ АГЕНТЫ ЦЕНТРА НЕ МОГУТ ПОСЕЩАТЬ ДОЙЧЛЯНД?
Мюллер быстро ответил, не задавая лишних вопросов:
ДА.
КАК БЫЛ СФОРМУЛИРОВАН ЭТОТ ПУНКТ? ТОЧНАЯ ФОРМУЛИРОВКА?
На этот раз аппаратик молчал почти минуту — очевидно, Мюллер набирал длинное сообщение. В дверь кабинки кто-то постучал, потом подёргал ручку туда-сюда. Видимо, кому-то очень хотелось пописать.
ВСЕ ПЕРЕГОВОРЫ С ВИЗЕНТАЛЕМ ВЕЛИСЬ УСТНО, — наконец, ответил Мюллер. СУЩЕСТВУЕТ ПЛЕНКА КОТОРУЮ Я ПРОСЛУШИВАЛ. НАСКОЛЬКО Я ПОМНЮ РЕЧЬ ШЛА О ТОМ, ЧТО НИКТО ИЗ ВИЗЕНТАЛЕВЦЕВ НИКОГДА И НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ НЕ СТУПИТ НА ЗЕМЛЮ РАЙХА.
Власов шумно выдохнул.
ОН НЕ СТУПАЛ НА ЗЕМЛЮ РАЙХА. — быстро набрал он. — ЗАЙН ПЕРЕМЕЩАЛСЯ В ИНВАЛИДНОЙ КОЛЯСКЕ. ЭТО ОН СКАЗАЛ ВИЗЕНТАЛЮ КОГДА ТОТ ОБВИНИЛ ЕГО В СРЫВЕ СОГЛАШЕНИЙ. ОЧЕНЬ ТИПИЧНО ДЛЯ ЮДЕ И ИХ ОТНОШЕНИЯ К ДОГОВОРЕННОСТЯМ.
На экране появилось:
ДА. МЫ УЖЕ ЗНАЕМ. ВЫ ДОГАДАЛИСЬ ИЛИ ЧТО-ТО ВИДЕЛИ?
Я ВИДЕЛ ЗАЙНА В АЭРОПОРТУ, — Власов был почти уверен, что он прав. — Я ПОЛУЧАЛ ДОКУМЕНТЫ В ОКОШКЕ ДЛЯ ИНВАЛИДОВ. ТАМ БЫЛ СТАРИК НА КАТАЛКЕ С РЫЦАРСКИМ КРЕСТОМ НА ШЕЕ. ОН ЛЕТЕЛ МОИМ РЕЙСОМ. ПОТОМ В МОСКВЕ ОН ПОПАЛСЯ МНЕ НА ГЛАЗА. ОН ШЕЛ СВОИМИ НОГАМИ.
На этот раз Мюллер молчал целых пять минут.
Впрочем, Фридрих прекрасно знал — можно сказать, видел своими глазами — что происходит в его кабинете, поскольку знал процедуру. Сейчас шеф тянется к кнопке... вот включена связь... вот он вызывает людей из оперативного отдела. Сейчас он здоровается... вводит в курс дела... даёт вводные... Комментарии он озвучит после. Теперь связывается с людьми в Москве... А сейчас он закончит говорить с Власовым.
Власов угадал почти точно: очередной текст пришёл через несколько секунд после ожидаемого срока.
ОЧЕНЬ ХОРОШО. СЕГОДНЯ ЖЕ ОТЧЕТ. ЗАНИМАЙТЕСЬ ВЕБЕРОМ. ДО СВЯЗИ.
Фридрих вышел из кабинки, стараясь привести мысли в порядок. Похоже, на этот раз им повезло. Зайн сделал маленькую, совсем крохотную ошибку: кадровый сотрудник Управления оказался вблизи окошка, совершенно не предназначенного для здоровых людей, и увидел своего будущего попутчика на коляске. Если бы старик попался ему в аэропорту, он не обратил бы на него внимания. В самолёте он, возможно, уже не изображал инвалида: самолёт уже не является землей Райха... Интересно, где и как он избавился от кресла? Впрочем, это уже не забота Власова. Он сообщил Мюллеру достаточно. Сейчас, наверное, в аэропорт уже выехали оперативники. Очень скоро испуганная полячка будет беседовать с психологами из Управления. И не она одна: все, кто мог встретить на своём пути коляску с колоритным стариком, проведут ближайшую неделю за воспоминаниями. На самом деле человек ничего не забывает. Несколько дней спокойной, терпеливой работы, квалифицированная помощь и нужные лекарства — и можно восстановить в подробностях даже то, что произошло много лет назад... Сам аэропорт обыщут — никому не мешая, не прерывая работы, но тщательнейшим образом. Коляску, скорее всего, найдут, где бы она сейчас ни валялась. Блестящий никель будет изучен на предмет следов и отпечатков. Потом начнётся поиск того магазина, где эта штука была приобретена. Найдут продавца — найдут и покупателей. Все покупатели будут тщательно проверены... Огромная машина имперской безопасности завертелась. Власов очень хорошо знал мощь этих жерновов.
Kapitel 7. Вечер того же дня (по времени Атлантического побережья). Нью-Йорк, Мэнхэттен, Всемирный Торговый Центр.
Вид из окна кабинета босса открывался действительно шикарный. Может, и не такой, как со смотровой площадки, но все же со сто четвертого этажа Северной башни можно было окинуть взглядом половину Мэнхэттена, прихватив изрядную часть Хадсона слева и Ист-Ривер справа. По воде в этот вечерний час протянулись длинные тени небоскребов; то ныряя в них, то вспыхивая белым бортом в последних лучах солнца, по Ист-Ривер в сторону острова Свободы полз теплоходик. На Мэнхэттэнском и Бруклинском мостах уже затеплились елочные гирлянды иллюминации. Закатное солнце пылало медным огнем в фасеточных зеркалах тысяч окон, плавилось в металле гигантских зданий, большинство из которых, впрочем, с этой высоты казались уже не столь гигантскими — лишь далекий шпиль Крайслера гордо вонзался в синеву, высоко возносясь над неразличимыми отсюда вертолетными площадками соседних крыш. Небо было совершенно безоблачным; лишь одинокий лайнер, летящий с северо-востока, нарушал его ультрамариновую безупречность тонким золотистым росчерком инверсионного следа.
Но босса, разумеется, не интересовали красоты, раскинувшиеся в окне за его спиной. Все это он видел множество раз, а если бы даже и нет, то уже давно забыл времена, когда мог позволить себе просто любоваться закатом. За окнами кабинета лежал мир, в котором ежечасно, ежеминутно происходили события, и их надо было уметь выхватить горячими, на лету завернуть в красивую упаковку и всучить потребителю — желательно раньше, чем это сделают конкуренты. Закат в число таких новостей не входил.
