Попытка – не пытка - страница 83

Основная резервная валюта там рубль. Финансовым кризисам, от которых периодически лихорадит большинство стран, мы не подвержены. Внешне мы очень мирная и дружелюбная держава. Мы всячески демонстрируем свою политику недопущения вооруженных конфликтов, не позволяем одним государствам лезть в дела других. Купируем приступы политической напряженности на разных континентах, если, конечно, нам это интересно. Поставляем оружие туда, куда нам выгодно. И помогаем разным странам справляться с природными катаклизмами, которые на них обрушиваются и периодически сводят до минимума их экономические достижения, а соответственно, и уровень жизни.

– Они что, только на них обрушиваются? – удивилась я. – Как это вообще может быть, если здесь за последние годы ничего такого не происходило?

– Не знаю, – развел руками Натаныч. – Всякое бывает. Это параллельный мир. В нем и засухи случаются, и цунами, и извержения вулканов, а также прочая крупная и мелкая дребедень, которая обходит стороной СССР.

– И по какой же такой причине Союз остается в стороне и получает эту знаменитую с времен несуществующей войны фору для развития экономики? – спросила я, чувствуя в этом до боли знакомый почерк.

– Ты мыслишь категориями 1937 года! – Натаныч махнул на меня рукой и, заикаясь, продолжил: – У нас там вера сильна. Православная, мусульманская… Там люди разных религий живут, преисполненные духовности. И, конечно, немудрено, что такую страну катастрофы стороной обходят. Но… Поговорим о внутреннем устройстве. Как это у нас тут принято говорить?.. Социально активные уверенные в себе граждане с достатком выше среднего? Именно так, если я не ошибаюсь, нам рассказывают СМИ о прослойке общества, ради которой, типа того, земной шар крутится?

Я кивнула:

– Да. Только ты про возраст забыл сказать. Социально активные уверенные в себе люди с достатком выше среднего в возрасте от 25 до 45 лет.

– Вот именно, – Натаныч постучал штекером по столу. – Так вот, в СССР большинство людей от мала до велика уверены в себе, имеют активную жизненную позицию и такой достаток, который – сейчас ты должна ликовать! – который, как ты и мечтала, позволяет им жить более чем достойно. У них есть все, о чем только можно мечтать: мирное настоящее и гарантированно мирное будущее, непоколебимая система ценностей, сильная мотивация для развития личности и всего общества, свобода слова, великолепная бесплатная медицина, прекрасное бесплатное образование, в сегменте потребительского рынка у них изобилие без перенасыщения товарами, у них развиваются науки и искусства… Но… Кажется, что-то я начинаю скатываться до мелочей. Проще сказать, чего у них в Союзе нет. Итак, у них нет демографических проблем, межнациональной, а также религиозной розни, безработицы и… У них практически нет преступности и коррупции, которые по сравнению с другими странами столь низки в процентном выражении, что в это трудно поверить. Хотя… Если почитать их законодательство, то эти показатели вряд ли вызовут удивление… И конечно, у них давным-давно нет авторитарной системы госуправления, хоть, впрочем… На самом-то деле, конечно, она есть. И именно благодаря этому у них отлично налажен диалог народа с властью. И самое главное… – он зло посмотрел на меня и сделал паузу. – Это не страна-утопия! Это реальное государство, в котором живут реальные люди и реально наслаждаются жизнью! И основу всему этому заложил твой драгоценный Сталин в незапамятном 1937 году!!!

– А почему же тебя так это бесит? – спросила я, не понимая, почему Натаныч просто вне себя от каких-то раздирающих его страстей.

Он отшвырнул в сторону электрод:

– Потому что… Потому что… – Он стал сильно заикаться. – Потому что мы с тобой живем здесь! И никак, ни при каких обстоятельствах не сможем жить в этом Союзе Советских Социалистических Республик!

– А твоя итерационная программа?! – воскликнула я.

– Если мы ее запустим и если она сработает, то в новой России мое поколение уже жить не будет! Я не врал тебе, когда говорил, что серьезные, глобальные изменения только начнут происходить спустя лет шесть или десять после нажатия кнопки. А в результате в этой прекрасной сверхдержаве немного поживешь ты, значительно больше – твой сын, ну а внуку повезет, и он вступит в заметно начинающий обновляться мир, скорее всего, к совершеннолетию. Что же касается остальных стран земного шара… То от них фортуна не то чтобы отвернется… Она будет к ним менее благосклонна.

– А не слишком ли это будет жестоко – вот так, одним нажатием кнопки, возвышать нас и отбрасывать назад их?

– Ну, дорогая моя! – он всплеснул руками. – Таковы уж законы мироздания. И, по моему мнению, в этом нет ничего несправедливого, так как в реальном, а не утопичном мире всегда одним будет хорошо, а другим плохо.

– Интересно, а там еще помнят о «Генеральном плане развития СССР»?

– Да. И, как это ни странно, глава государства им часто пользуется, поскольку этот документ содержит гениальные политические схемы, которые продолжают быть актуальными и в 2010 году этой удивительной реальности. Сталин там по-прежнему национальный герой. Памятники ему стоят во многих городах. А легенды о нем передаются из уст в уста.

Я задумалась и, немного помолчав, спросила:

– Ты можешь мне объяснить одну вещь?

– Ну?

– Если мы сейчас запустим эту программу, то параллельные реальности перестанут быть параллельными и начнут сближаться. И с каждым годом они будут становиться все более похожими. Но почему ты уверен, что тот прекрасный мир альтернативного 2010 года просуществует долго? Вдруг на СССР обрушится астероид или, как говорит моя будущая невестка, к нам прилетят марсиане и всех поработят? Если в 2010 году в Союзе мир идеален, то с какой стати он таким будет в году, скажем 2150-м?