Я — истребитель - страница 107
Вечером четвертого дня, после того как я отработал в одном из важных предприятий, мы гуляли по парку, как вдруг я услышал звуки музыки.
— Что это? — спросил я, прислушиваясь.
Мы только вылезли из машины и еще не обрели десяток фанатов, как это бывало обычно. Меня узнавали, и просили сфотографироваться, или спеть что-нибудь.
— Может вечерний концерт? — задумавшись предположил Никифоров.
— А что это?
— Ну вот в таких парках есть сцены и танцевальные площадки, обычно там по вечерам собирается народ и танцует и поет. Но война, не думаю что сейчас проводят эти мероприятия.
— Сходим, посмотрим? — спросил я.
— Пошли.
Там действительно был вечерний концерт. На сцене стояла видная женщина и пела контральто красивую песню о юности. Видная, это в смысле большая.
— Не слышал такой, — покачал я головой, с интересом разглядывая десяток музыкантов, расположившихся левее сцены.
— Смотри, там даже микрофон подведен…., — воскликнул я, толкая Никифорова в плечо. Мы приобрели уже дружески-служебные отношения, так что разговаривали как приятели.
— Тут больше сотни человек, — сказал особист.
— …. и громкоговорители на столбах, в любой точке парка все слышно. Хм, — задумался я.
— Спеть хочешь? — искоса посмотрел на меня Никифоров.
— Ага, пять дней уже без концертов, так и отвыкнуть можно. А, если серьезно то я скучаю по нашим парням и девушкам, помните как они слушали?
— Помню. Кстати, тот парень в белой рубашке похоже организатор, если хочешь записаться на исполнение, то это к нему, — поддержал меня он.
Решительно обойдя стайку девушек, которые стали ко мне подозрительно приглядываться, я энергично зашагал к парню, который разговаривал с какой-то женщиной сиреневом платье.
— Здравствуйте, можно исполнить несколько песен? — спросил я у него.
— Можно, но перед… — он обернулся и ошарашено замер, узнал, но продолжил, — …вами еще трое участников. Хотя… я думаю они уступят вам свои места.
Уступили. Особенно когда организатор что-то прошептал им на ухо. Две девушки и молодой паренек моих лет удивленно посмотрели на меня, но согласно кивнули.
— Дорогие товарищи. Сейчас перед вами выступит автор нескольких песен, летчик-истребитель, лейтенант Суворов. Встретим же его аплодисментами товарищи, — представил меня парень, и первым захлопал в ладони. Надо сказать, что не он один, остальные его поддержали.
Подойдя к музыкантам, я попросил у гитариста его инструмент, и легко взбежав на сцену, подошел к микрофону.
— Здравствуйте товарищи. Я сразу предупрежу, я не профессиональный певец, но как я пою людям нравиться. Первая песня о войне, и называется она «Комбат».
Потом я спел «Зиму», которая тоже пошла на ура. Люди все прибывали и прибывали. На седьмой, «Люди встречаются» я не увидел свободного места, и заметив знаки Никифорова хотел было закончить, но люди просили, и я продолжал. Закончил я в девять вечера, а уйти смог только с помощью милиционеров, которые вывели нас из парка.
К обеду пятого дня мы стали собираться. Подарки для друзей и знакомых закуплены, и приготовлены к вывозу. Вылет был назначен на семь вечера, а вызова из Кремля, как я надеялся, так и не было.
Я не знал, что Сталин вдумчиво прослушал меня, и узнав что вручение мне наград назначено на пятнадцатое августа, велел записать меня на встречу с ним, но я этого не знал.
Моторы самолета монотонно гудели, унося нас на такую привычную войну, где были наши друзья-однополчане.
Сидя на лавочке, я глядел в иллюминатор. Там освещаемая садившимся солнцем была наша земля. Такая родная, и такая близкая.
— Облачность, придется над облаками идти, — крикнул нам борт-стрелок.
Кивнув в ответ, я посмотрел на спящего Никифорова, который снова устроившись с самым комфортным видом, спал, храпя во всю мощь легких. Вот странный человек. В одном номере спали, так я звука от него не слышал, а тут!!! Странный все-таки организм у человека.
Ночью мы совершили посадку на нашем аэродроме. Выгрузившись, мы с помощью дежурных, отвезли все вещи по нашим землянкам, раздача вкусностей была назначена на завтра.
Не смотря настоль поздний час, одиннадцать вечера, в землянке эскадрильи не спали, ждали.
— Ну, здравствуйте соколы!!! — рявкнул я спустившись вниз.
— Здрав. желаю, — рявкнули они.
— Товарищ лейтенант, первая эскадрилья для чествования лейтенанта Суворова построена, — выйдя вперед, отрапортовал комекс.
— Вольно, — с улыбкой скомандовал я.
— Ну что к столу? — потирая руки, спросил голодный Гатин.
— А, к столу, — бесшабашно махнул я рукой.
— От винта! — крикнул я.
После запуска мотора, я выглянул наружу и прислушался.
Стоявший у левого крыла Семеныч, довольно кивнул, мотор работал ровно.
Разрешение на пробный вылет я уже получил, так что проверив как работает управление, махнул рукой, и дождавшись пока обслуга оттащит стопоры, закрыл фонарь, и тихонько дал газу выгоняя свой «ястребок» из капонира.
Сделав длинный разбег, я приподнял нос и оторвал ЛаГГ от поверхности земли, и почти сразу пролетев меньше пятидесяти метров снова опустился на ВПП.
Докатившись до конца полосы, я развернулся, и снова дав газу, на этот раз полный и пошел на взлет. Поднявшись на сто метров, я сделал неглубокий вираж, следя за состоянием машины, и полез на верхотуру. Через десять минут на пяти тысячах, я стал по немного крутиться, проверяя состояние самолета после ремонта. Когда горючее пошло к нулю, я сделал петлю Нестерова, и сорвал ЛаГГ в штопор, выведя на двух тысячах, повел машину на посадку.
