Записки грибника - страница 128
— Убил?
— Угу, коню башку прострелил, а разбойник думаю, побился падучи. Сашка потом назад сбегал, глянул что там, молвил, — 'Ругается' — наконец-то гребаная застежка, расстегнулась, надо будет язычок из железа делать.
— Думаю, надобно стрельцов твоих…
— Федька, угребок, твою мать, надо было в татя стрелять, а не в лошадь, — И грохнул по столу кулаком.
— Да промахнулся. — Заорал в ответ, — Думал вообще из телеги вывалюсь на хер. И не вопи как баба на сносях. Как думаешь, к нам явятся? — Спросил уже спокойным тоном.
— Является только черт во сне. — Он встал из-за стола, — Пойду ребятишек будить, неча дрыхнуть.
Уже в дверях, остановился, проворчал, — Дать бы тебе… Плетей с десяток. — И вышел.
Я же скинув надоевшую сбрую, положил пистолеты на стол, сел на лавку и стал чесаться.
'перешивать надо, удавлюсь на ней когда ни — будь'
А что прикажете делать, до субботы ещё далеко, душа с горячей водой здесь ещё нет, это не Московская усадьба с центральным водопроводом и теплым сортиром. Никодим ворчал по началу, обозвал меня пару раз нехорошими словами, а зимой притих. Да всех дел было… Потом расскажу…
Со двора донеслись крики и громкая ругань, схватил со стола пистолеты и метнулся на выход. В дверях столкнулся с Силантием. Он отбил одну руку в сторону, вторую перехватил своей единственной клешней, прижал меня к косяку, — Кудой ты собрался?
— Да там… — Мотнул головой в сторону, — кричать начали.
Он отпустил меня, — И что с того? Федька, тетерка ты голожопая, ежели это не я был, а тать какой?
Ты куды, сломя голову бежишь?
— А я тебе что стрелец, какой…
— Так сиди здесь, а не под ногами путайся. Ужо навоевал сегодня.
— Думаешь…
— Я те что кобыла твоя? Ведомо что татя того стрелить надо было, а тебе конинки захотелось… Сказал бы, робятки мигом лошадку разделают.
— Да говорю ж тебе — промазал.
— А почему? — Глаз прищурил, словно целиться.
Да понятно почему, потому что не хотел убивать человека, вот почему, да только сдаваться без боя не хочется. — Так почему? — передразнил старика.
— Ща как дам леща, чтоб не блажил. Скажи там бабам, пусть пива принесут и рыбки вяленой. Да и снедать пора. — Пошел к своему месту, на лавку, под образа. А я стою, одна нога в сенях вторая в доме, раскорячился по самое некуда и не знаю куда идти, чего делать.
Честно сознаюсь, побаивался Силантия. Рядом с ним чувствовал себя сопливым пацаном, хотя саму уже пятый десяток пошел. О! пока вспомнил через две недели день рождения… В прошлом году в качестве подарка по жбану получил, а что будет в этом…
— Федька! — Я аж вздрогнул от окрика, — Ты или туда или сюда, но лучше туда.
— Блин. Я тебя старый черт… Петра первого устрою, бороденьку-то обстригу, — Проворчал вполголоса и вышел, закрыв за собой дверь. На крыльце встретил Димку и братьев.
— А Клим где? Как у него нога? Кто кричал давеча? — засыпал их вопросами.
Меня успокоили. — Клим в порядке, уже даже и не хромает, кричали стрельцы, одному из них кобыла на ногу ступила. Дед Силантий их дозором выставил на околицу.
— Так, отвечать по одному. Кого дозором поставили, вас или стрельцов?
— Стрельцов. — Ответил Сашка, дернув при этом за рукав полезшего вперед малого.
— Ясно. Вы ели чего ни будь?
— Нет ещё.
— Ну, пошли тогда. — По моему наущению, Никодим расщедрился на копейку в месяц, из местных, деревенских, выбрали тетку, и она теперь кашеварит у себя дома, готовя еду на всю нашу дружную компанию. Полтора десятка стрельцов, шестеро артельщиков, ну и мы иногда приезжали.
Поставили на её подворье летний навес из обрезков, столы, лавки, а печь на улице и так была. Нормально готовит. До Марфы ей конечно далеко, но по деревенским нормам, вполне прилично. Самое главное, сытно. Никогда не любил пшеничную кашу, а тут с баранинкой, с лучком жареным да зеленухи вдоволь с чесночком… Вот что значит с самого утра на ногах и не жрамши. Сглотнул тягучую слюнку.
— напомните, что Силантий пива просил с рыбкой ему принести.
Пройти по улочке…
'тропа в лесу больше чем эта деревенская стрит. Вот плюс, нет тракторов и автомобилей, трава просто немного вытоптана. Зато по весне, когда здесь был, снег ещё не сошел, таяло все вокруг, не было непролазной грязи присущей веку будущему'
До соседнего дома всего ничего, десяток шагов, открыть скрипучую калитку и войти. Мальчишки, едва вошли, со всех ног бросились к колодцу. Одним из решающих доводов как раз и было его наличие на подворье. Когда подошел, они уже с помощью колодезного журавля доставали первое ведро, холодной вкусной воды. Пока умывались, вышедшая на крыльцо своей избушки хозяйка, спросила — будем ли мы, есть. Пацаны дружно прокричали — да. Я обошелся кивком, хотел. Вспомнил про воблу…
— Глаша. Силантий пива просил и рыбки. Отнесешь? — Никак не привыкну, разговаривать тоном хозяина или человека более высокого положения, плохо получается. Так и хочется извиниться за свою тональную грубость.
Она же, просто кивнула на мои слова, спускаясь с крылечка в две ступеньки и направляясь к навесу летней кухни.
— Ну что оболтусы, наплескались? Пошли есть.
— Федор, а кто такой оболтусы? — Это Мишка спросил, вытирая мордашку подолом рубахи.
— Много будешь знать… Быстро помрешь.
А ничего так обед сегодня, рыбный. Ушица простенькая да щука жареная. Хорошо хоть хлеба навалом.
После перекуса отправил ребят в дом, а сам пошел искать Силантия. Пока ели, он, выпив пару кружек, куда-то свинтил. На околице меня окликнули сидящие за плетнем стрельцы, — Ты куда?
