Записки грибника - страница 133
Глотнул, а черт его знает, может и привыкну. Поставил кружку, вытер усы и бороду, — Силантий, так что там с татями?
— Да какие они тати? Холопы беглые, на Волгу шли, решили, что у нас поживиться можно. — Стрелец, отвечая, даже глаза не открыл, как сел, так и сидел.
— Они на обоз напали. Людишек побили, я сам видел, как убили одного.
— То не они, то другие.
Силантий сел, вылил остатки в свою посудину, — Свезло тебе, да и нам всем. — Выпил, поставил пустую на стол.
Я потряс головой, — Ничего не понимаю.
— А что тут непонятного. Спужал ты их. Они тебя за стрельца приняли, думаю что их давно уже и след простыл. А эти… Они токмо по ночам шли, днем в лесу отсыпались, на свою беду, вчерась на нашу деревеньку набрели.
— Погодь. Это что получается, две ватажки было что ли?
— Ну, да. Я тебе об чем и молвлю. Народ мимо нас на Волгу идет, мы с Силантием Шадровитого тогда поспрошали, он казал, что кажную весну, со своими ребятами беглых холопов отлавливал.
Бывало, что людишки целыми селищами шли.
' О бля! Купили землю на пути миграции. Здесь что каждый год переселение народов происходит?'
— А потом что?
— Что?
— С пойманными что делал?
— А. так это, хозяину возвращал.
— А заново прихолопить?
— Можно и по рогам получить, ты же беглых принимаешь, в холопьем приказе за этим строго следят.
Открылась дверь и вошла повариха, за ней следом не знакомый пацаненок лет семи. Несущий доску, накрытую чистым полотенцем. Поставив сковороду с шипящим ещё мясом перед Силантием, забрала поднос, водрузила рядом. Там оказался хлеб, и первая зелень, мытые листья чеснока и перышки лука и сама луковица, очищенная и разрезанная на четвертушки. Стрелец даже заурчал, как кот при виде сметаны, из-за голенища вытащил тряпицу с замотанной ложкой. Размотал, дунул пару раз на неё и полез за мясом
— Погодь. Дай помою.
— А пустое. Больше грязи ширше морда.
— Дай помою. Обсерешся когда ни — будь от грязи.
— На. Злыдень. — Двинул в мою сторону.
Сходил к кадушке, ополоснул его и свою, ложки, вытер чистым с виду полотенцем.
Вернувшись обратно, сел за стол и полчаса было только слышно, как хрустели обгладываемые косточки.
После сытного завтрака, в благодушном настроении навестил дом, где квартировали мои гаврики.
Пообещал Сашке, что в следующий раз, если не уследит за братом, выдрать, Мишке отвесил леща.
С Климом все было в порядке, он ходил и гундел, озадачил его, послал к артельщикам, пересчитать все оставшиеся бревна, Димка мастерил какую-то хрень. Убедившись, что все живы и здоровы, решил найти местечко и поспать минуток шестьсот, на каждый глаз. Не дали.
Силантий попросил вместе с его ребятами проследить за местными, надо было прикопать покойничков.
Стрельцы уже собрали мужиков, указали место, и те рыли яму, а мне выпала почетная миссия, поработать водителем катафалка. Всегда мечтал.
До обеда занимался частным извозом, клиенты остались довольны, а уж как я был доволен…
Пока ездил, в голове все крутилась мыслишка, не давали мне покоя те пять телег.
Лошадки были уставшие, взгорок небольшой, а у них силенок не хватило, воз наверх затащить. Думаю, что не могли они за ночь уйти дальше, чем верст на десять. Со своими соображениями направился к Силантию.
Он меня выслушал, почесал в затылке. — Сколько было в обозе людишек?
— Осемьнадцать.
— А этих?
Тут я пожал плечами и стал оправдываться, — Удирали мы, по сторонам не смотрел
— От! — Он наставительно покачал указательным пальцем перед моим носом, — Не ведаешь, а у нас на ногах остался десяток, да ты, да я.
— А ежели там на возах было им не нужное, а нам нужное, телега сломалась, они возьми да брось её, а мы доглядим, а?
— Федька, я те что, девка какая, на блуд сманиваешь. Казано тебе, нет.
— Тогда сам пойду, один как есть.
— А в глаз?
— Силантий, все равно идти придется, доглядеть, ушли тати али нет? Дай мне пару стрельцов на подмогу…
— А ежели у разбойников свои лошадки были? Они почитай верст, тридцать отмахали. Так и пойдешь за ними?
— Силантий, хоть вы меня и зовете блаженным, но я не юродивый, чтоб по лесу лазать.
Молвлю же, что вдоль дороги пройду, дальше, чем на версту от неё отходить не буду.
Какое-то дежа вю. Пыльная дорога, скрип колес (по приезду надо ТО провести, достало уже) Ласкина задница, только нет гомонящей компании ребят за спиной. Нет, они есть, только возрастом по более будут. Лежат на дне телеги, сверху присыпаны сеном, чтоб со стороны казалось, будто один мужик едет. Шапку надвинул на лоб, согнулся, как бы сплю, дремлю, а сам по кустам зыркаю. Впереди показалось место где я, разбойник с коня ссадил. Пусто, нет никого, даже капель не вижу. А вот на березах и соснах, расселись галдящие сороки-вороны да галки. Понятно, стащили лошадку в кусты, идти смотреть что-то не хочется, да эта птичья стая, лучше всяких часовых упредит. Еду мимо. Пару верст ещё проехали, до спуска осталось всего ничего. Остановился у здорового куста орешника, раскинувшего свои ветки во все стороны, слез с телеги и стал поправлять упряжь. Осматриваюсь, вроде не видать никого. Стукнул кнутовищем о доски, прошуршало сено и стихло. Забрался обратно, разобрал вожжи, хлопнул по жирным бокам кобылы и покатился вперед.
Вот здесь, лежал убитый, кто он там, стражник, охранник? Нет ничего, разобрать следы на дороге смогу, если это будет танк, а здесь как не бывало. Смотрю на кусты, откуда вчера выскакивали нападающие, до них метров двадцать было, вроде как будто, вижу поломанные ветки. Слезать и идти осматривать…
