Внук - страница 68
Истомин приказал всем собираться, а Зимина с Вано и Кругловым, отправил за учеными. Те сидели в лесу, километрах в десяти. Мы же, будем ждать их здесь.
Меня хотели грузить в немецкий БТР, но я попробовал встать, и с помощью Мурата, мне удалось дойти самому. Но в БТРе, все равно уложили, на пол накидали елового лапника, кинули каких-то тряпок. Ничего, даже мягко и тепло получилось.
Уезжали, когда в небе уже слышался гул летящих бомберов. Попрощались с капитаном Лобачевым, тот пожелал скорее выздоравливать. Похвалил за храбрость. Я даже покраснел, и спросил про Иванова. Ответил майор.
- Да вон твой спаситель, в машине лежит. Куда ему воевать, нога прострелена. Везем с собой, прорвемся в город, там, в госпиталь сдадим. Заштопают и опять на фронт. Когда ходить сможет, конечно!
Я улыбнулся, хорошо, что парня майор с нами взял. А то погиб бы здесь, кому он раненый нужен.
Когда наши самолеты стали бомбить немецкие позиции, мы уже отъехали с передовой. Я смотрел в небо, с удовольствием наблюдая за большим количеством бомбардировщиков, идущих в сторону фрицев. Первый раз столько сразу видел. Впечатляет. Хотя у немцев с авиацией, пока все в порядке, и когда они поднимут истребители, нашим придется туго.
С инженерами встретились через час. Алексей Иванович Судаев, даже подошел, когда Истомин ему рассказал, что я ранен. Поболтали. Дорога была долгой. Войска, прошедшие здесь, прилично размесили ее. Особенно в районе деревни Липка. Несмотря на мороз, грязи было по колено, а то и выше. Пробирались с трудом. Дважды вытаскивая застревавшие машины БТРом. Но ничего. Справились.
Коридор, который нам обещали, был больше похож на тропку. Зимин и Мурат, постоянно были в передовом дозоре. Пару раз приходилось сворачивать, пытаясь обогнуть места, где слышна была канонада. Двигались, почти по Ладоге, местами даже на берег выезжали. Но Шлиссельбург, обходили гораздо южнее, приближаясь к фронту на очень близкое расстояние.
Мост у Черной Речки, как ни странно был цел. По нему и переправились. Только пришлось пропустить пехотный полк. Когда проезжали Разметелево, майор порадовал.
- Почти приехали. Осталось немного. Еще раз через Неву переправимся, и дома! В смысле Ленинграде.
Уже к вечеру, мы съезжали с моста на Ивановской улице, тут нас первый раз и тормознули, причем сделали это, довольно нагло. Молодой лейтенант, дай бог, если двадцати лет от роду, в окружении двух бойцов, остановил нашу колонну, просто встав посреди дороги. Мы остановились, лейтеха подскочил к двери Истомина, выхватил ТТ и что-то проорал. В ответ Истомин вежливо попросил его представиться, тот навел ствол на майор. Ребята, одновременно, выставили все свои стволы, и направили на этих охреневших. Лейтенант аж, поперхнулся. Истомин попросил его предъявить документы, тот махнул рукой и отвернулся. Это он зря сделал. Майора взбесила эта наглость, он выскочил из машины, за ним последовали мои разведчики. Сильным ударом, в область вешалки для шапки, полковник сбил его с копыт. Солдаты охраны, с начала вроде задрали стволы, но увидев грозную красную книжецу полковника, тут же опустили. Истомин построил их, и отправил за представителем НКВД. Бойцы быстро ретировались. Лейтеха сидел на снегу, и вытирал нос.
- Ты кто, чучело? Какой ты командир Красной Армии? Под трибунал пойдешь! Я тебе это обеспечу.
- Простите, товарищ командир, - жуя сопли, плакал лейтеха, - ошибка вышла. Больше не повторится, честное комсомольское!
- Конечно, не повторится! - Майор начал куражиться, - тебя расстреляют и баста!
Лейтенант завыл от безнадежности. Вернулись красноармейцы, с каким-то командиром. Не видел, кто он по званию. Мне вообще, плохо было видно. Кое-как, я забрался на лавочку, и выглядывал краем глаза.
- Вот этот рядовой, нагло и безобразно себя вел на посту, грубил старшему командиру, не захотел представиться, угрожал оружием. Арестовать, я лично прослежу за тем, чтобы его судили по всей строгости закона! Пока одни в землю ложатся, защищая родину, другие живут в свое удовольствие!
- Товарищ майор, он же лейтенант? - удивился пришедший особист.
- Я сказал - рядовой! Увести эту сволочь! Михалыч, трогай! - Истомин запрыгнул обратно в машину, и вся наша кавалькада, двинулась дальше. Мимо так и сидевшего на земле, наглого лейтенанта, и бегающего вокруг него, размахивая руками, представителя НКВД.
- Не круто вы с ним? - робко спросил Михалыч.
- Нормально! Не хрен с такими сердобольничать. Давай в центр, нам бойцов в госпиталь отвести надо. Обоим операции предстоят, не хватало еще их потерять!
- Слушаюсь, товарищ майор! - Михалыч нажал на газ. - Только я не знаю, где тут центр, я же не местный.
- Пока прямо держи, поедем вдоль реки, до Красной Площади, а дальше скажу, - бросил Истомин.
На Красной Площади, остановили во второй раз. Видимо удивившись видом нашей разношерстной колонны. Патруль, в этот раз, попался адекватный, Истомин предъявил документы, и почти сразу, мы продолжили путь.
А госпиталь, в который меня привез Истомин, оказался бывшим Аничковым Дворцом. Здание было бы великолепным, если бы не война. Нет, разрушений не было. Просто обстановка накаляла. Хотя другой и быть не может.
В госпитале царил аврал. Здесь находилось очень много гражданских. В основном пожилых людей. Уже потом, от санитарок, я узнал, что люди с крайней стадией истощения, поступают в огромных количествах. Я своими глазами увидел, как это было. Пожилые мужчины и женщины, молодые женщины, дети, худые настолько, что у них не было сил ходить. Были забиты все коридоры, и даже лестничные пролеты. Санитары носились как угорелые. Сами не многим, отличаясь от своих подопечных.
