Оружие юга - страница 185
Когда прибыл еще один гонец, Ли в нетерпении бросился к нему. Мужчина смотрел устало, но торжествующе — такое выражение лиц Ли видел у солдат еще на мексиканской войне.
— Убит последний из этих мерзавцев, — сказал он. Вокруг раздались ликующие крики. Посыльный продолжил: — Нам удалось, наконец, проникнуть в здание. Эти ривингтонские ублюдки наглухо забаррикадировали дверь, и мы долго никак не могли выбить ее. Потом мы прижали их плотным огнем — так, что они не могли высунуться — и некоторым из нас удалось залезть в окна. Затем мы ударили по ним одновременно снаружи и изнутри. Это было нелегко, но теперь они все мертвы.
— Да благословит тебя Бог, капрал, — сказал Ли, увидев на рукавах посыльного знаки различия. Тот смутился на секунду, а затем разулыбался. Ли повернулся к полковнику Диммоку. — С вашей любезного позволения, сэр?
Главный церемониймейстер освободил выход.
Офицеры и оркестранты окружили Ли, когда он вышел на улицу. Он было воспротивился, но они отказались уходить. После секундного раздражение, он решил, что злиться не стоит: у них тоже был свой долг. Если уж на то пошло — вдруг возникла нелепая мысль — а вдруг последний посыльный был переодетым ривингтонцем, и его целью было выманить его из безопасного Капитолия.
Он поспешил в сторону статуи Вашингтона. Площадь Капитолия была очищена от уцелевших гражданских лиц. Врачи переходили от одного раненого к другому и помогали, чем могли. Ли понимал, что их возможности были скудны. Нет сомнения, что ривингтонцы со своими знаниями могли бы предоставить более эффективное лечение, но ведь именно из-за ривингтонцев эти бедные и несчастные люди и лежали здесь. Небольшое чувство собственной вины охватило Ли: ведь эти люди пришли сюда из-за него, чтобы увидеть и услышать его, а теперь они…
Четырехколесная карета военной скорой помощи с грохотом помчалась на восток. При каждом потряхивании раздавались крики раненых. Ли прикусил губу. По крайней мере, одна из раненых была женщина. На войне он встречался со многими ее ужасами. Теперь он встретился с ними во вроде бы мирном времени, да еще в тот день, который должен был стать одним из самых знаменательных дней в его жизни. Он подошел к извозчику одной из карет скорой помощи: — Вы везете их в двенадцатый госпиталь?
— Нет, сэр, приходится возить в Чимборасо, — сказал извозчик. — Двенадцатый уже переполнен.
Он прикрикнул на лошадей и щелкнул вожжами. Карета тронулась. Изнутри опять раздались крики. Сердце Ли обливалось кровью. Чимборасо, военный госпиталь на восточной окраине города, был в два раза дальше от площади Капитолия, чем военный госпиталь номер двенадцать, что означало, что раненым придется трястись в карете в два раза больше.
Это также означало, что мясорубку на площади можно было сравнить лишь с рукопашным боем во время Второй американской революции. Главный госпиталь номер двенадцать был рассчитан на чуть более чем сто человек. Если он уже был заполнен… И сколько еще раненых будет в в Чимборасо…
Он пообещал себе, что мужчины из Ривингтона заплатят за все. И было направился к открытой трибуне, на которой принял президентскую присягу, но остановился, когда увидел, что убитых и раненых там уже увезли. Только ручейки крови, которые еще стекали вниз на передние и боковые бревна основания, говорили о хаосе, который царил здесь несколько часов назад.
Он подумал, куда могли увезти Мэри. Ли хотел попрощаться с ней, и попросить прощения за то, что взял ее с собой на трибуну. Нет, сейчас не до этого. Он надеялся, что она будет знать это и без его слов. Она часто проявляла свой непростой характер; с ее бесконечными телесными недугами, кто мог обвинять ее? Но после тридцати семи лет, она понимает — понимала, поправил он себя, все еще не до конца осознавая это в своем сердце — насколько они были близки друг другу.
Тела пяти мужчин, сообщников Конрада Де Байса, еще лежали там, где они упали. Зрелище было нелицеприятным. Все, кроме одного, были убиты выстрелами в голову; единственным исключением, выглядевшим менее страшно, был умерший от потери крови из-за раны бедра. Разрывы в куртках и рубашках свидетельствовали о других попаданиях, которые не нанесли ущерба. Ли поджал губы. Все они были в бронях, как и Де Байс. Неудивительно, что их так трудно было убить. Они могли даже надеяться уцелеть после покушения. Если это так, то они ошибались.
Ни у кого из убийц уже не было узи. Ли надеялся, что оружие доставили куда надо. Джошуа Горгас, несомненно, будет рад иметь такие увлекательные новые игрушки. А если нет, значит нет — взявший тайком сможет использовать узи только до тех пор, пока не закончатся патроны.
— Куда сейчас, сэр? — спросил один из сопровождающих, когда Ли снова сменил направление.
— В здание АБР, — сказал он каменным голосом.
Угол Франклина и Девятой тоже напоминал то, чего Ли не знал со времен войны. Как и на площади Капитолия, врачи и кареты скорой помощи суетились, как пчелы. Многочисленные следы пуль украшали фасад здания Института механика. Парень, застреленный в голову, наполовину свесившийся из окна напротив.
Штаб-квартира АБР пострадала значительно больше, чем Институт механики; несколько зияющих дыр в кирпично-мраморном фасаде от двенадцатифунтовых ядер. Только по счастливой случайности здание избежало пожара, подумал Ли. Огонь распространяется так легко — и так трудно бороться с ним. Он вспомнил обугленный Ричмонд на фото в книге из будущего, и вздрогнул. Такая катастрофа могла случиться и здесь.
Он указал на крышу, над которой все еще висел красно-бело-черный флаг АБР.
