Приключения порученца, или Тайна завещания Петра В - страница 73
Алёха продрал глаза через четыре часа. В комнате уже было сумрачно, у окна сидел Абрам, уткнувшись в свой фолиант. Александра Ивановича не было уж и в помине.
– А где капитан? воскликнул Алёха и мутным взором оглядел комнату.
– Часа как два тому собрался и, не попрощавшись, удалился. Думаю по своим важным делам, тебя и не стал беспокоить, я так думаю, что у него свои дела, у нас свои, ты как разумеешь?
– Да, конечно, только уж больно он вовремя к нам подсел, не верю я случайностям. Думаю нам надобно немедля выдвигаться. А куда? Вот ещё незадача – от своих же и хорониться. Дай подумать…
Алексей поднялся, налил в кувшин воды, ополоснул лицо, привёл себя в порядок, по ходу обдумывая ихние положение, наконец, сел на кровать, обхватил патлатую свою голову двумя руками, и просидел так минут десять. Наконец поднялся, взгляд его был твёрд и решителен.
– Значит так, если он чего против нас и замыслил, то пошлёт искать нас по дороге, скорее всего на Прагу, в Градец Кралёв, но мы ещё на день останемся здесь, только не спать и во все глаза глядеть и всё подмечать. А сейчас спокойно на ужин, и как ни и чём не бывало, трапезничаем и наблюдаем…
На следующее утро в трактир вошла новая кампания – высокий тонкий гражданин и коренастая, неопрятная дама, с необъятной грудью. С ними был слуга, который отнёс их вещи наверх. А эти двое сели за стол возле окна (за которым давеча сидел Румянцев). Алексей с удивлением узнал в новом посетителе царевича Алексея Петровича.
– Вот так встреча, вот те и пироги… Алёха наконец-то понял, какова же была миссия капитан-поручика, Румянцева Александра Ивановича. Он же наверное должен был отыскать царевича в Империи и водворить его перед очи государевы.
– Это же чистая погибель будет Алексею Петровичу, государь сам оттолкнул его от дел государственных, а теперь ищет повода уничтожить его, толкает его на измену…
Он посмотрел на Абрама. Тот понимающе и вопросительно глядел на Алексея.
– Поступай, как знаешь, как совесть тебе велит… прошептал Алёха.
Абрам, молча, кивнул и уткнулся в тарелку. В этот момент царевич повернулся в ихнюю сторону и лицо его помертвело. Он узнал Абрама, Алёха в этот момент отвернулся, царевич повернулся к своей спутнице, что-то ей прошептал через стол и остался неподвижным у окна, с помертвелым бледным лицом и трясущимися руками. Спустя некоторое время, прошло минут десять, не более, Абрам поднялся из-за стола и направился к царевичу.
Он подошёл к ихнему столу, поклонился, царевич оборотился к нему, и Абрам стал что-то тихо говорить ему и его спутнице, в чём-то их горячо убеждать, размахивая рукой и постоянно оглядываясь на Алексея. Тот сидел, как сфинкс, ни одним движением не высказывая заинтересованности. Разговор продолжался минут десять, баварские копчёные сардели в бобах с жареной капустой успели уже остыть… Наконец, Алексей Петрович поднялся, поднялась и его подруга. Алексей Петрович крепко обнял Абрама, поцеловал его в маковку со своего гигантского росту, и стремительно, схватив спутницу за руку и крикнув что-то слуге, огромными шагами.
(ну, вылитый отец) вышел вон.
Абрам, весь измождённый подошёл к ихнему столу. Алексей по-прежнему сидел, как истукан, не моргнув глазом. Так они в молчании и сидели ещё некоторое время. Наконец Алексей промолвил:
– Ну и правильно. Сейчас ты поступил, как истинный рыцарь, достойный быть…. – он едва не поперхнулся, но и не стал продолжать, так как всё было ясно и без слов.
– Я указал им дорогу на Вену, думаю, что капитан поехал в Градец Кралёв, на Прагу.
– Это не нашего ума дело, пусть они и разбираются, а нам надо себя доставить в целости. Но ты, наверное, не понял главного. А что ежели государь его схватит, да в пыточной царевич на тебя и на меня покажет, что мы ему опасность указали, тогда ведь ждёт нас погибель лютая…. ты обо мне-то подумал?
– Но я не мог поступить иначе, иначе гореть мне в геенне огненной….
– А так болтаться тебе на виселице, ну да ладно, что сделано, то сделано, только думается мне, никуда он от этого пса гончего, Сашки Румянцева не денется. Поимают они его, да в Москву али в Петербург доставят, эх дела-а-а, натворил ты делов Абрам Петров. Не он сам, так Ефросиния эта толстожопая и красномордая донесёт на нас, так что, считай, пропала наши с тобой головушки…..
– А я им ничего и не сказал толком, я просто поздоровался с царевичем и сказал, что приятно встретить на чужбине друзей, вот, мол, и намедни поручика Румянцева встретили, мол, тот по какому-то секретному делу здесь и, мол, поехал он кажется на Прагу, и более ничего, я то не знал, не мог знать, что государь его сыскивает. Это ты мне сейчас и сказал. Нет, ко мне претензиев не может быть, ведь я токмо царской особе высказал своё почтение и уважение. А как бы не высказал, как бы на это государь посмотрел, ответствуй?
– Ну, ты и проныра, Саввин выкормыш, воспитание сразу видно. Молодец, одобряю. Может быть, и пронесёт, молись за жизни наши грешные, что бы избежали мы казни лютой и пыточной комнаты. В руках у Ромодановского, всяк всё выложит, ох, и не приведи господь…
– А, кстати, а ты сам-то, откуда знаешь, что государь сына своего по Европам разыскивает? Ведь говаривали, что он в монастырь собрался и от престолонаследия отказался.
– Да я как Сашку-то увидел, так всё и понял. А иначе, чего-то царевич в Империи оказался? Его государь и из Москвы никуда не отпускал, а тут сразу в Империю, да ещё инкогнито, сразу и видать, что в бегах наш царевич…. Ой и попали мы с тобою господин поручик….
