Вовка-центровой - страница 64
Открыв зажмуренные от боли глаза, Вовка увидел лицо Витьки Графова, склонившегося над ним.
— Живой, — хрипло сказал Фомин и с помощью Витьки встал на ноги, опять не удержавшись от стона. Услышав этот стон, пинающие начали бить лежачих еще яростней, приговаривая: — Совсем падлы городские рамсы попутали, в поселок, как к себе домой ходят.
Увидев, что Вовка, хоть покачиваясь, но стоит, Графов отошел от него и подошел еще к двум своим приятелям, которые, заломив руки городскому парню, уткнули его чуть ли не в землю носом.
— Ну-ка, дайте взгляну, кто тут у нас беспредел устроил. Ба, да это Сережа Мальцев нарисовался! — радостно воскликнул он. — Так ты чо, Серега, думаешь, если центр под собой держишь, то и к нам в поселок можешь заходить?
Мальцев, скрипя зубами, выдавил:
— Граф, мы тут по нужде одной. Надо было пацана этого наказать. Больше ничего не собирались делать.
Графов ощерился и с правой ударил Мальцева в нос, у того оттуда струйкой брызнула кровь.
Но тот не испугался, а, брызгая кровью, начал кричать:
— Ну все, вы тут все покойники. Завтра ждите мою кодлу, весь город приедет вас п…ть.
Граф еще ударил его в ухо, и Мальцев замолчал.
Витька подошел к двум валяющимся парням, чьи лица уже напоминали отбивные.
— Ну чо, мужики, давайте колитесь, чего до нашего Фомы докопались, кто просил, зачем? Если не скажете, сами знаете, что будет.
Пока Граф разговаривал с избитыми напрочь хулиганами, Вовка пытался понять, что с ним. При попытках пошевелить рукой, боль в плече становилась невыносимой. Он попробовал прощупать ключицу, та вроде была цела, но из-за болей и уже начинающегося отека было трудно сказать, нет ли там перелома.
«Ну, вот и отыгрался, — пришла унылая мысль, — хрен знает, надолго ли затянется выздоровление. Уж точно до конца турнира такая травма не пройдет».
Тут к нему снова подошел Витька Графов.
— Ну что, Фома, повезло тебе, мы этих козлов еще с остановки пасли, все думали, зачем братва городская сюда подвалила. А они, суки, тебя поджидали. Ты вот тогда пожалел Генку, даже пару раз по роже не дал, а он, паскуда, все про тебя своему брату двоюродному выложил. А у того Мальцев в приятелях, вот они решили тебя отмудохать. Генка им обещал за это жратвы да бухла подогнать. Ну, теперь пусть только здесь появится! — Витька выругался и сообщил, что будет со Жбаном, если его увидят в поселке.
— Ты сам как? — наконец поинтересовался Граф здоровьем спасенного. — Играть сможешь? Мы ведь завтра сто пудов на игру собирались. А тут у тебя такая непруха.
Вовка, скривившись от боли, сказал:
— Спасибо, Граф, если бы не вы, на этот раз я бы точно забыл про футбол. А так не знаю еще. Но завтра играть наверняка не смогу.
В это время двое избитых парней, держа под руки третьего, под шуточки и свист поселковой шпаны, пошатываясь, уходили в сторону автобусной остановке, а вдалеке маячила фигура одного из городских, которому посчастливилось удрать раньше. И теперь он ожидал своих товарищей, благоразумно держась подальше.
Парни, слушавшие разговор, разочарованно зашумели:
— Ты чо, Вовка, не подводи наших, может, там тебе какой укол сделают. Ты сегодня пять штук летунам накидал, мы думали, завтра столько же будет. А без тебя игры не получится.
Вовка слабо улыбнулся.
— Ну прямо, не получится, что, мы зря тренировались. Сыграют и без меня. Но завтра будет видно, может, сам смогу выйти на поле.
Он распрощался с галдящими парнями, которые были довольны, что отпинали городских, и направился домой.
Когда он зашел домой, на него был сразу устремлен мамин подозрительный взгляд.
— Вовик, ты почему грязный такой, ты что, по дороге еще в футбол играл, а что у тебя с правой рукой? Что стряслось? Говори!
— Да там, мама, ничего страшного, подрался по пути домой.
Отец, как всегда сидевший у стола с папиросой, встал и подошел к сыну, внимательно посмотрел на него.
— У тебя ссадина на виске, что, в ухо прилетело? — спросил он.
— Да ухо ерунда, — скривился Вовка, — мне, похоже, колом по плечу попало. Батя, помоги снять рубашку.
Когда та была снята, раздался восхищенный Мишкин возглас, а мать охнула и заплакала.
— Говорила ведь тебе не ходи по ночам, вот и доходился, — обвиняюще закричала она.
Вовка посмотрел на правое плечо, на нем сейчас была большая багровая опухоль.
— Дай руку, — сказал отец, и взяв ее в свои ладони, начал двигать, несмотря на Вовкин скрежет зубов. Затем он прощупал плечо и удовлетворенно сказал: — Ни вывихов, ни переломов нет, зуб даю. А вот трещина в ключице или лопатке запросто может быть, придется тебе с фиксирующей повязкой пару недель походить.
— Да ты что, батя! — воскликнул Вовка. — У меня же соревнования, турнир!
— Ну и что, — хмыкнул отец, — все равно ведь играть не сможешь.
В это время мать, вытерев слезы, предложила:
— Вовик, давай намажем йодом и забинтуем, все быстрее пройдет.
Отец с сыном посмотрели друг на друга и оба засмеялись.
— Эх, если бы от йода все заживало, — с грустью сказал батя, — а вот зафиксировать руку придется, а то и спать не сможешь. Давай садись, горе ты наше, сейчас повязку тебе сделаю, еще не забыл это дело.
Вскоре повязка была наложена, и семейство село за вечерний чай.
Брать чашку левой рукой было очень неудобно, но пришлось.
Вовка, фыркая, пил горячую жидкость и представлял, сколько ласковых слов завтра ему скажет Серегин.
Борис Аркадьевич проснулся рано. Он ночевал один в небольшом номере офицерской гостиницы. В коридоре стояла тишина. Когда вчера вечером он пришел в номер, Василия Иосифовича, естественно, не было. Дежурная на входе с улыбкой сообщила, что товарищ Сталин вместе с охраной убыл на банкет, который устраивают в его честь.
