Царь Аттолии (ЛП) - страница 77
Релиус подумал о своем ночном собеседнике, его широком кругозоре и обаятельном смехе.
Тем не менее, неуверенный в себе, он не мог согласиться с царицей.
— Воры Эддиса всегда избегают большого общества, Ваше Величество. Он всегда ограничивался очень небольшим кругом близких людей и не привык к подобному образу жизни. Но у независимости и конфиденциальности есть обратная сторона. Это изоляция и одиночество. Хочет он того или нет, ему придется открыться. Мир должен узнать, что он истинный царь.
— Независимо от его желания?
— Ни один человек не может служить только себе, если его таланты нужны государству. Никто не может ставить свои личные нужды выше общественных.
— Береги себя, — тихо сказала царица. — Береги себя, мой дорогой друг.
Релиус лежал неподвижно.
— Я очень острая коса, — сказал царица.
Релиус слабо улыбнулся в ответ.
— Я сам предлагаю вам выход из положения. Не найдется ли для меня какого-нибудь маленького домика в долине Геде, например?
— Не в долине Геде, нет. Есть дом в Модрии, двухэтажный, с открытым двором и уютным атриумом. Земля там скудная, но для разведения коз подойдет.
Релиус ждал.
— Или ты можешь остаться со мной. Ты все еще нужен мне. Ты все еще нужен Аттолии.
Тихие слезы навернулись на глаза Релиуса. Он прикрыл веки и некоторое время размышлял о маленьком домике в долине Геде или в Модрии, с маленьким фонтаном, о блеянии коз и пении цикад.
— Я то, что ты из меня сделал, — тихо сказал царица.
Релиус улыбнулся сквозь слезы.
— Вы можете скосить меня хоть сто раз, моя царица, с моего полного согласия. Но я слаб и сокрушен. Я не знаю, чем могу быть вам полезен.
— Ты не сломлен, и я от всей души надеюсь, что не сокрушен. Давай подождем и посмотрим, как лучше тебя использовать, — предложила она.
Когда Релиус согласился, с сожалением отказавшись от тихой жизни на ферме в долине Модрии, Аттолия спросила: после того, как она так ловко привела его к нужному решению, не изменил ли он мнения о том, что царю следует смириться с ненавистной для него ролью?
— Я могу только надеяться, что вы так же ловко справитесь с царем, — ответил Релиус.
Аттолия согласилась признать сложность проблемы.
— Легче перекроить всю Мидийскую империю, — сказала она. — Орнон был прав, говоря, что его невозможно заставить. Не знаю, почему он не оставляет своих попыток.
— Я думаю, что он готовит поле боя для вас, моя царица, и ждет, чтобы вы сделали свой ход.
— Я уже его сделала, — призналась Аттолия. — В мою первую брачную ночь. Ты, без сомнения слышал о нашей первой брачной ночи?
Релиус отвернулся.
— Он сказал… что вы плакали, — смущенно сказал он.
— Значит, ты не знаешь, что он плакал тоже, — сказала царица, улыбаясь своему воспоминанию. — Мы оба оказались плаксами.
— Это об этом он рассказал Дитесу в саду? — спросил Релиус, складывая в голове разрозненные факты.
— Думаю, да. Я не стала спрашивать. Хочешь узнать еще романтических подробностей? Он сказал, что гвардию следует сократить в два раза, а я запустила ему голову чернильницей.
— И после этого он заплакал?
— Он увернулся, — с сожалением сказал Аттолия.
Ободренный возвращением ее чувства юмора, Релиус ответил:
— Не могу представить, чтобы вы вели себя как торговка.
— Вот она, преобразующая сила любви.
— Гвардия… — задумчиво произнес Релиус.
— «Мои назойливые няньки», — сказала Аттолия.
— Вы их сократите?
— Ты же знаешь, что нет. Я не могу, не сейчас, когда Мидия собирает свои войска, а мои бароны все еще не пришли к согласию. Гвардия — верное сердце моей армии.
— И ваши бароны не придут к согласию, пока Евгенидис будет царем лишь по названию.
Аттолия ждала.
— А Евгенидис не желает быть царем и всячески сопротивляется. И что же дальше? — спросил Релиус.
Аттолия беспомощно развела руками.
— Я согласилась сократить гвардию.
Релиус ждал.
— При условии, что он поговорит с Телеусом, и Телеус согласится.
Релиус расхохотался. Даже боль в боку не смогла его остановить.
Царица ответила с мягким смехом:
— Я помню, как ты поставил мне подобное условие. Когда ты сказал, что я могу назначить генерала из охлоса только с одобрения Совета баронов.
— И оказался прав, — вставил Релиус. — После того, как вы доказали, что можете влиять на решения Совета, вы могли назначать кого пожелаете на любые должности.
— Разве я была не права?
— Абсолютно права. Телеус не склонится перед превосходящей силой. Он не склонится по разумной причине или из-за своего чертова упрямства, он не склонится даже для спасения жизни, но он подчинится истинному царю. Если Телеус увидит в Евгенидисе своего царя, он примет его беспрекословно. Это блестящая стратегия, моя царица.
— Как приятно, когда ты так говоришь, — тихо сказала Аттолия, глядя на свои руки, лежащие на коленях. — Я просто воспользовалась твоим советом.
Царица подобрала юбки, собираясь встать со стула. Релиус неуверенно поднял руку, чтобы остановить ее.
— Моя царица, — спросил он, — Когда вы сказали, что доверяли мне все эти годы?..
Улыбка, которая скрывалась в ее голосе, промелькнула по лицу царицы. Релиус уже удостаивался чести видеть эту улыбку. Он знал, что разделяет эту привилегию с очень ограниченным кругом людей. Теперь ему очень нравилось, что царь является одним из них.
