Рассказы по циклам и не очень - страница 305

Тренировки начались на следующий день и особого впечатления не произвели. Аххаш гонял куда круче. С восьми до двенадцати команда занималась работой с оружием, училась устраивать или определять засады и прочим егерским премудростям, потом обедали и отдыхали два часа. С двух до четырех шла теория – сводки с фронта, новые приемы врагов, наиболее известные вражеские кланы, методики допроса и сокрытия информации и много, много чего другого. Иногда лекции походили на сухие выжимки из более серьезных докладов, иногда напоминали байки отставников, щедро наполненные эмоциями и преувеличениями. Затем до шести часов вечера мы занимались в зависимости от специализации, в больших группах до десяти человек. Примерно через неделю я пришел к выводу, что лагерь не совсем корректно называть тренировочным. Да, здесь натаскивали будущее пополнение, моих сверстников, еще не успевших побывать в полноценной мясорубке. Дело хорошее, повышающее шансы молодежи на выживание. Но помимо того, немалую часть инструкторов и курсантов составляли выздоравливающие ведьмаки, уже пролеченные в больницах и нуждающиеся в периоде реабилитации. Хитрое решение – народ вроде как отдыхает и в то же время при деле.

Тренировались мы втроем, офицеры вообще и наша леди в частности занимались по индивидуальным программам. С теми же инструкторами, которые вели дополнительные курсы. Я слегка порастряс мошну и записался на занятия по артефакторике – хороших мастеров в моем окружении мало и они не склонны делиться знаниями – и на психологию. Точнее говоря, предмет назывался «Краткие основы установления типа личности, анализа поведения и выработке на его основе наиболее приемлемого метода получения информации», просто я сократил. Очень уж впечатлил тот мягкий допрос у безопасника, хочу уметь так же.

Не знаю, насколько эти занятия помогли мне понять, что с Вейраном что-то не то. Может, я просто успел его изучить?

- В последнее время ты плохо выглядишь.

Мы разместились в крохотном шалашике в дальнем уголке полигона. Занятия по маскировке только что закончились, инструктор ушел, мы же устали и прилегли отдохнуть. Достали еду и лениво перебрасывались фразами, друзья расслабились… Самое время для разговора.

- Ничего со мной не происходит – слегка напрягся Вейран.

- Ненавижу клановых – поделился я с Саркелом сокровенным. Тот понимающе закивал. – Их с самого детства учат держать морду кирпичом и обманывать окружающих.

- Эй!

- Думаешь, мы ничего не видим? Ты уже дня три злой ходишь, в спаррингах от тебя агрессия так и прет.

- Не понимаю, о чем ты.

- Понимаешь – я посмотрел на упрямо сжатые губы и попробовал зайти с другой стороны. – Слушай, ты же нам не чужой человек. Не знаю, что там у тебя произошло, но мы, глядя на тебя, тоже волноваться начинаем. Колись давай. Даже если помочь не сможем, хотя бы совет дадим, или подстрахуем. И, опять же, пойми – пока мы в команде, личных проблем у нас нет. Если один что-то натворил, в какую-то неприятную историю вляпался, то пострадают все.

Кажется, последний аргумент слегка поколебал его уверенность молчать до победного. Или просто парню хотелось поделиться, не знаю. Во всяком случае, Вейран «раскололся». Неприятности действительно возникли, только не у него, а у его матери, причем неприятности серьезные.

Как я уже упоминал, леди Зения отличалась редкой красотой. Вряд ли она осознанно корректировала внешность, я, когда ее лечил, следов пластических операций или других вмешательств на лице или фигуре не заметил, то есть все свое, природное. Лицо красивое, тело крепкое, грациозное, голос буквально завораживающий… Короче говоря, мужиков вокруг нее всегда вилось много. Вейран не знал, какие именно у его матери отношения с Аххашем, вроде бы он ее считал кем-то вроде дочери и потому пока был рядом, поклонников отгонял. Сейчас у Зении защитника нет.

- Ты уверен, что ей нужен защитник? – уточнил я. – Может, ей эта опека только мешала. Спокойно, я просто хочу разобраться с ситуацией. Леди Зения еще молода и с ее стороны вполне естественно хотеть немного обычного женского счастья. Например, тихой жизни с достойным человеком. По ней не скажешь, что служба в Гильдии со всеми этими походами, драками, вороватыми заказчиками и прочей грязью доставляет ей удовольствие.

Рассудительный тон подействовал, вскинувшийся было Вейран мирно ответил, что его мать никогда не проявляла желания выйти замуж и потенциальных ухажеров отшивала быстро. Пока могла. После перевода Аххаша ситуация ухудшилась, но Зения по-прежнему оставалась главой ониксового клана, то есть знатной дамой с неплохим статусом и при необходимости могла попортить обидчику жизнь. К сожалению, нашелся тип, который на ее статус мог плевать, ибо сам обладал несравненно высшим. Некий Майтар из клана Зеленая Грива.

- Алмазный клан?!

- Именно – сухо, неприятно улыбнулся Вейран. – Побочная ветвь, но от этого как-то не легче.

- И чего он хочет? – уже зная ответ, для проформы поинтересовался я.

- Затащить мать в постель, чего же еще – сказал, будто сплюнул, парень. – Тварь. Подарки делает, цветы присылает, комплименты говорит.

- Так это же, ну, честь – неуверенно пробормотал Саркел.

- Честь! Честь – когда замуж зовут, на худой конец, в наложницы. А тут… - Вейран махнул рукой. – И не пошлешь ведь его, за оскорбление отвечать придется.

- А что леди?

- Старается дольше находиться в публичных местах. Все-таки на откровенное насилие он не пойдет.

Особую мрачность ситуации придавала реакция окружающих. Дело в том, что в преследованиях Майтара люди не видели ничего недостойного, многие, наоборот, считали странным нежелание Зении согреть постель представителю вышестоящего клана. Саркел не зря упомянул слово «честь» - за право стать наложницей, даже неофициальной, представителя верхушки общества многие дамы передрались бы насмерть. Простолюдинка, привлекшая внимание ведьмака, впоследствии гарантированно найдет мужа, бесклановая девушка с радостью ляжет под выходца из яшмовых или топазов, потому как их интерес неизбежно благоприятно отразится на карьере, рубин или изумруд – этим место в спальне царя или его ближайших родственников. Так что народ не совсем понимал, с чего Зения кобенится, и списывал ее поведение на желание набить себе цену. Выручали нашего командира жесткие рамки этикета и тот факт, что глава клана, пусть и нижестоящего в иерархии, тоже обладал кое-какими привилегиями.