Великий герцог Мекленбурга - страница 40

       -- Не дело ты затеял, Казик, -- успел проговорить Евтух, прежде чем сабля литвина обрушилась ему на шею.

       -- Пан герцог, вы где? -- хриплым голосом воскликнул убийца. -- У нас мало времени, не играйте со мной, не то...

       -- Ну, где же я могу быть, друг мой? -- воскликнул я, выходя из своего убежища и хлопая в ладоши при этом. -- Я здесь, в первом ряду, наблюдаю за ходом весьма занимательной пьесы под названием жизнь.

       -- Жизнь? -- непонимающе переспросил Казимир.

       -- Да, милейший, жизнь. Это очень занимательная пьеса, которая каждый день идет мимо нас, просто многие не понимают, что все вокруг является лишь игрой актеров, и потому не могут насладиться моментом. Вот взять, к примеру, хоть беднягу Евтуха. В сущности, за что он умер? Проявил верность к человеку, который этого не оценит, и потому так и остался статистом. Печально все это, мой друг. Но вы-то другое дело, не так ли? Вы не хотите быть статистом, вы хотите быть фигурой, получить славу, богатство! И сделали на этом пути первый шаг, поздравляю.

       -- У нас мало времени! -- повторил еще раз литвин, очевидно, мало что понявший из моей речи, кроме "богатства и славы".

       -- Это точно, -- оборвал я собственное велеречие, -- чем вы опоили стражей?

       -- Маковый отвар.

       -- Мило, однако надолго его не хватит, если вы, конечно, не желаете решить вопрос так же кардинально, как с казаком.

       -- Я не хотел этого, -- буркнул Казимир, -- и предложил ему уйти с нами.

       -- И он отказался?

       -- Вы сами все видели.

       -- Чего ты хочешь, парень?

       -- Как чего? -- растерялся Казимир. -- Вы же сами сказали, что можете простого человека сделать шляхтичем.

       -- Да ты бредишь! Я рассказывал, как наградил человека, верно служившего мне и оказавшего немало услуг, это верно. Но ты тут при чем?

       -- Пан герцог, я буду служить вам верой и правдой, как пес. Нигде и никогда вы не найдете человека вернее меня, -- горячо заговорил литвин.

       -- Так же верно, как Мухе-Михальскому?

       -- Вы ничего не знаете, ваше высочество.

       -- Так расскажи.

       -- Сейчас не время, пан герцог, скажу вам лишь, что я не холоп пану Мухе. Я вольный, мы росли с ним вместе, и он был для меня ближе, чем брат, но он однажды шутки ради лишил меня всего, что мне было дорого в этой жизни, и даже не понял этого. Тогда я поклялся отомстить и, верно, убил бы его, но тут мы повстречались с вами. Это судьба, подумал я, если вы сделаете меня шляхтичем, а с пана Мухи не снимут интердикт, то возможно она пожалеет о...

       Тут Казимир понял, что сболтнул лишнего, и замолчал, но я по его оговорке сразу сообразил, что в деле замешана женщина. "Какая ирония судьбы, я попал в плен из-за одного несчастного влюбленного, а освобожусь благодаря другому", -- подумалось мне.

       -- Хорошо, парень, я принимаю твою службу, и если ты будешь хорошо служить мне, то даю тебе свое слово: ты станешь шляхтичем, едва мы вернемся ко мне. А если и дальше не оплошаешь, то будет у тебя свой фольварк. Я сказал, а слово у меня одно.

       Едва литвин услышал все это, он опустился на колено, и тут же, не сходя с места, присягнул мне.

       -- А что же делать с беднягой Евтухом?

       -- Это мой грех, -- проговорил литвин, очевидно правильно истолковав выражение моего лица. -- Он был нашим с паном Мухой наставником в ратном деле, а теперь...

       -- Мне тоже жаль старика, но это не суть важно теперь, ты приготовил лошадей?

       -- Конечно, ваше высочество, все готово.

       Лошади и впрямь были оседланы и ждали нас. Еще по паре заводных были навьючены припасом. Приглядевшись, я понял, что лошадь, предназначенная мне, принадлежала прежде Болику. Заводные также были из тех, что лисовчики захватили вместе со мной. К моему удивлению, я увидел, что к одной из них приторочен сверток с "винтовальной пищалью" подаренной мне Кондратием и гитара.

       -- Где мое оружие?

       -- Вашу шпагу и пистолеты забрал пан Муха, ваше высочество, однако к седлу приторочена шпага и кинжал, принадлежавшие вашему офицеру.

       -- Ну, не беда, дело наживное, хотя я несколько неуютно чувствую себя в лесу без своих допельфастеров. Впрочем, как мне кажется, волки сейчас не самая большая опасность. Ладно, трогаемся, ой, а это что?

       -- Где, пан герцог?

       -- Да на боку -- похоже, старый Евтух все же задел тебя.

       -- Где? Не может быть, я же в кольчуге!

       -- Так ведь не весь! -- хмыкнул я в ответ. -- Ай да казак!

       -- Это царапина не стоит вашего внимания, пан герцог.

       -- Давай я сам буду решать, что важно, что нет, -- ну-ка снимай броню.

       Когда Казимир снял броню, я понял, в чем дело. Обычно кольчуга представляет собой сплошную железную рубаху, набранную из стальных колец, однако в данном случае это был скорее жилет с завязками под мышками, надеваемый поверх кунтуша. Грудь была укреплена стальными пластинами и в целом защита вполне на уровне, но имелось у нее слабое место, куда казак и нанес свой последний удар. Будь у него больше сил, этот удар стал бы роковым, но и без того положение литвина было довольно серьезным.

       -- Пустяки, говоришь? Да ты истечешь кровью, если тебя не перевязать.

       Кляня себя и литвина на чем свет стоит, я разорвал рубашку лисовчика на полосы и залив рану чем-то алкогольным из фляги и крепко перевязал.

       -- А вот теперь можно ехать, вот только что делать с остальными?

       -- Они проспят до утра, а мы уведем их лошадей и заберем оружие. Когда они проснуться, сами разбегутся, опасаясь пана Мухи.