Курс на прорыв - страница 57
– Это уже трагикомедия! Поставьте запись.
Включили магнитофон, подавая перемотку, щёлкали кнопками, выискивая нужный кусок.
Пошла запись диалога. Точнее импульсивного монолога, хоть дешифровка и искажала интонации, неадекватно передавая эмоции абонента.
– Хех! Сплошной мат… – Горшков блеснул веселинкой в глазах. – Да, силён русский и могучий. А «пэпэ» это что, запамятовал?
– Существует п…ц. А «пэ-пэ» – это полный…
– Ага… и помощи уже… уже требуют! Значит, врагу не сдаётся наш гордый… хм… «ПэВэ». «Пётр Великий», – главком снова стал серьёзным. – Есть сообщения от Саможенова?
– Так точно. Корабли соединения снова взяли прежний курс. ТАКР «Минск» с СКР сопровождения держат полный ход. Первое звено Як-38 уже в воздухе. Но…
– Что «но»?
– А если крейсер утонет, что будем делать?
Горшков просто на минуту представил, насколько всё может усложниться, если действительно не удастся удержать крейсер на плаву.
«Если утонет, надо будет спасти и принять экипаж. Держать корабли охранения, отгоняя любопытных и настырных, включая подводные лодки и американский спецназ – “морских котиков”. Сможем поднять его со дна или придётся уничтожить? Целая эпопея!
И наверняка всё под шумиху в прессе и политическое давление во всяких там “оон”. В первую очередь надо получить те важные материалы, о которых намекнул этот весельчак-старпом. В целостности переправить в Москву, предоставив на изучение… для начала членам Политбюро. Иначе как их убедить, насколько всё важно и серьёзно. Чувствую, добром это не кончится».
Вслух же сказал:
– Рано пока говорить. Но готовиться, конечно, следует.
* * *
Оставив позади суда обеспечения, тройка (ТАКР и два СКРа) ломилась, выдавая максимальные обороты. Возможности хода у всех были одинаковые, но корабли класса эсминец, являясь эскортом, вырвались на 20 кабельтовых вперёд, разойдясь фронтом, как должно бдя, следя, отпугивая. Четыре «камова» рассыпались веером по курсу, периодически плюхая в воду буи.
На «Минске» работали все два подъёмника, вызволяя из огромного ангара на палубу «Яки».
Вот вроде только всех упрятали внутрь, оставив дежурную пару, ан нет – аврал! Всех назад. Готовить! И не просто к полётам, а к боевым, со всеми наворотами, заправками, зарядками, подвесками.
«Тридцать восьмым» раскладывали куцые крылышки, на тележках к самолётам катили управляемые ракеты.
Командир корабля капитан 1-го ранга Саможенов, спокойный, коренастый, с седым ёжиком волос, гавкучий, точнее рыкающий мастистым львом… самоуверенный и самодостаточный.
Ещё при выходе «Минска» на эту операцию отказался от предлагаемого штабом ТОФ командира соединения, заявив: «Справимся!», тихо матернувшись уже в кругу своих:
– Этих командиров эскадр как собак нерезаных, а управиться с нашей «коробочкой» тямы ни у кого нету.
Теперь, как говорится, был «два в одном», тем не менее частично переложив управление кораблём на старпома.
Планы боевого управления и применения авиации согласовывали коллективно: командир авиационной части, штурман и сам (куда ж без него).
В расчёт брали всё: дистанцию до «крейсера-близнеца», температуру воздуха и атмосферного давления, боевую нагрузку самолётов и специфику задачи.
Як-38 за глаза называли «самолётом обороны топмачты». Машина вертикального взлёта и посадки, на этих самых режимах зависания сжирает уйму топлива, что ограничивало её радиус действия. Взлёт с укороченным разбегом хоть и был не до конца выдрессирован, но позволял выполнить поставленную задачу. Тем более что ВКР исключал перегрев боекомплекта в газовой струе на взлёте. Боекомплектом были управляемые ракеты «воздух-воздух» Р-60, как раз таки с инфракрасной головкой самонаведения.
Задача на воздушный бой для штурмовика-«Яка» – не свойственна.
Начальник авиагруппы знал, что опытные лётчики втихую выполняли элементы сложного пилотажа, потом шёпотом делясь опытом. Описывали всё так, что отбивали всякую охоту повторить это на практике остальным.
В общем, потенциал самолёта-штурмовика не позволял бороться с истребителями, и командиры надеялись, что до этого не дойдёт – просто отгонят, не позволят супостату действовать в тепличных условиях. Приказ открывать огонь лётчики получили только в крайнем случае.
На корабле кроме штатных лётчиков находились ещё и московские испытатели. Так вот командир приказал их в полёты не пускать, считая, что свои более злые и отчаянные.
– Мало ли там какая хрень произойдёт. Испытатели – не вояки.
Впрочем, «москвичи» особо в «бой» и не рвались.
«Яки» решили выпускать звеньями по четыре, сменяя для эффекта постоянного присутствия в воздухе. Первую четвёрку оседлали самые опытные, боевую нагрузку уменьшили, ограничившись всего двумя «воздух-воздух».
Также готовили «камовых» для обеспечения противолодочной защиты подопечного.
«Пётр»
Противокорабельных ракет крейсер уже «напробовался», со всеми последующими и сопутствующими проблемами, такими как «тушение пожаров», «борьба за живучесть». Переварили как-то.
А вот торпеда это «задница»… это почти «полная задница». Удачный удар торпеды и линкор на дно загоняет, авральному экипажу которого только и остаётся носиться по кораблю с вопросом: «где надувные жилеты, где спасательные плотики?».
Чтобы утопить или нанести фатальный урон, торпеде оптимально попасть в район больших по объёму отсеков или погребов боезапаса, с вероятностью детонации. А если обездвижить – винтомоторная группа, рулевые механизмы.
