Не убивай - страница 88

грузному сангвинику-весельчаку.

- А это кто?

Вдалеке стояло несколько сотен человек. Они жались друг к другу, вид их

был настолько жутким, что у полковника волосы встали дыбом. Иногда они

выкрикивали нечто непонятное, подобно звукам глухонемым.

- Эти с того света.

- В каком смысле?

- В прямом. Эти только из холодильных камер.

- Ну и компания.

Сангвиник, казалось, улыбнулся.

- Ты, парень, не поворачивайся и не болтай. А то отведаешь плетку.

Действительно, на некоторых людях были видны явные рубиновые следы

побоев. Скоро он окончательно уверился в этом. Во главе этой нестройной

201

201

толпы некто начал громко высказываться. В считаные секунды появились

санитары и несколько непонятных личностей. Они будто бы ждали приказа, стаей набросились и жесточайше отметелили недовольного, используя

кулаки, дубинку, электрошок и плетки.

- А эти кто? - дукс тихо спросил, не поворачиваясь.

- Эти хуже людей. Это добровольцы. Больше всего их бойся!

Добровольцы во главе с санитаром утащили избитого в какую-то щель, замуровав его за белыми ровными стенами.

Время остановилось. Полковник видел, как выходили из разных дверей

новоприбывшие и исчезали. Люди казались упакованным товаром из

супермаркета. Про некоторых, казалось, забывали и они валялись на

мраморном полу.

Дукс подсчитал проходимость новобранцев. Оказалось, не более трехсот в

час.

«Немного», - подумал дукс. «По сравнению с рождением трех детей

ежесекундно современного человечества. Пусть даже у Махера десять

таких пересылок, он обречен. Стать очередным сотрясателем мира он, конечно, способен. Он даже может кратковременно повлиять на

необратимые процессы человечества. Но это лишь приведет к понижению

вита, макро-коэффициента жизни, изначально полной любви и

добродетели».

*

Полковник вошел в состояние, близкое к летаргическому сну. Он понимал, что вот-вот придут двое белых санитаров, как ангелы. Ему придется испить

полную чашу телесных страданий и превращений. А потом они возьмутся

за душу.

Он видел души санитаров, руководителей исполнителей воли Махера и его

топ-менеджеров. В них читалась давным-давно обрисованная запрятанная

граница невнятных возмущений, полная раздельность индивидуумов. Они

играли какой-то безумный спектакль. Представители организации носили

еле уловимый дресс код, дабы личности не выделялись из определенных

границ и профессиональных параметров, установленных его шефом и

подери баттхерт, конечно, любили свою профессию, радость от короткой

порции безграничной власти над подобным, с особым наслаждением

палача.

Дукс отчетливо представил среднестатистического сотрудника этой

организации, как он в обеденный перерыв весело поедает овощной супчик в

семейном кругу, спрашивает об оценках детей в школе, думает о починке

утюга и покупке новой кровати. Между делом с утра отправляет на тот свет

двух несгибаемых, а к оставшемуся применяет четвертую степень

202

202

устрашения. С удовлетворением наблюдает, как будущий неотесанный

сотрудник пишет повинную и добровольно продает душу за тридцать

серебренников армии Махера, а потом довольно запивает горячим

шоколадом из автомата за один доллар.

Полковник вдруг представил процесс чуда воскрешения крионики после

введения экстракта. Он увидел город душ, готовых к воплощению к жизни.

Он никак не мог осознать, где обитают души. В глубине земного шара, на

небе, на обратной стороне Луны? Может быть среди землян, блуждая среди

селений, где им когда-то было хорошо. Или на Солнце, где в немыслимом

огне рождались и рождаются атрибуты души.

*

Дукс увидел, как душа, только что оплодотворенная зачатком в

предвкушении волнующего восторга божественного таинства, падает в

кипящий котел дифференциации и активно ищет свою судьбу в мириаде

развилок предопределений. Как, подобно искусственным и природным

морям, различает настоящее, подлинное от подмены. В этот миг душа

может сильно бояться несовпадения с желаемым. Идеальная мечта может

превратиться в исковерканную судьбу, фальшивку или даже фабрикацию

нелегкой. Никто не знает в этот момент, какой будет у нее жребий. Знают, может быть, лишь мойры. Однако душа может почувствовать в этот миг

путь наверх или падение вниз.

Именно поэтому зачастую в некрасивом, безнадежном закомплексованном

создании может жить великая растущая душа. И наоборот, существо, отмеченное талантом и печатью чистоты, разваливается по частям и на

твоих глазах падает в преисподнюю.

И огонь любви может осветить и в преисполненных небесах, и в девятом

круге ада, из которого вовсе выхода нет. И вот душа вдруг удивляет миры

самым высоким полетом вверх во славу Творца миров.

*

Война уравнивает всех одной неизбежностью. Война дает шанс душе

осветить самые мрачные её закоулки, разбить черные чертоги ненависти

чистыми слезами раскаяния, услышать последние слова и увидеть улыбки

умирающих героев.

Но есть и другая, оборотная сторона войны. Она заставляет отправлять

высокоорганизованные добродетельные души, которые добровольно падают

в собственную преисподнюю, противную всей их сущности, осмысленно, косвенно или непосредственно уменьшать разновидности существ и вечно

разговаривать с отправленными на тот свет.

Полковник вдруг увидел дерево, невидимое для них, дающее иной жребий: либо пасть в бездну, либо вознестись божественным сиянием.