В любой гадости ищи свои радости - страница 57
своими глазами видела, как вонючка выхлебал последние капельки! И не поделился, зараза гниющая!
И чего теперь? Замёрзшая, голодная, копытная, грязная, как ботинок на скотобойне... Вот только
обезвоживания мне не хватало! Нет уж!
С другой стороны ‘потрусила’ – это сильное преувеличение неприглядной действительности.
Честнее и куда ближе к истине было бы сказать ‘поползла на пузе, цепляясь зубами и копытами за
всё, что можно’. Угу. За то, что нельзя, тоже, если уж не лохматить бабушку.
К счастью, на этой высоте уже росли деревья, правда, ощущение складывалось такое, будто
узловатых жирных корней у этих самых деревьев было значительно больше чем всего остального. Но
пока это мне было только на руку. В смысле на копыто. На крутом подъёме они создавали
своеобразную лестницу для одной остервенело карабкающейся вверх по склону кобылы.
Нет, ну я понимаю, конечно: для лошади не совсем ненормально ползать по скалам, цепляясь
зубами за растительность, а копытами за выступы и неровности породы, но жить-то хочется. А для
этого нужно напиться и помыться. И чхать я хотела на гневное пыхтение разъярённого горбуна,
ползущего следом!
А нечего было в одно рыло всю нашу воду выхлёбывать, вот! И уж тем более не стоит меня злить,
оскорбляя! Вот почему это я тварь безмозглая? Очень даже мозглая, то есть мозговитая. Просто
надоело делать так. как говорит он! Будто мне сумасшедшей богини мало, ей Богу! В конце концов,
мы и сами с усами! Ой, не-е-е-ет. .
А ведь прав горбун оказался. И безмозглая, и дура и даже ‘нечисть недобитая’! Вот я... Эх...
Подъём, который преодолела-таки нечеловеческими усилиями вывел на... тропу! Ага, ту самую,
которая уходила влево. Почему я так уверена? Потому! Для начала, троп тут вообще не так, чтобы
завались, да ещё и пятно-путеводитель ‘украшало’ куст прямо около морды. Ну, видно для полного
погружения в пучину самобичевания.
Как там? Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдёт? Угу... Так кто я, после всего? Правильно:
кобыла безмозглая и нечисть недобитая. Нечисть, потому как с чистотой напряжонка, а недобитая,
потому что ни черта не добилась, кроме унизительного осознания правдивости слов уродца...
Смотреть спутнику в глаза было теперь откровенно стыдно и потому я побрела вперёд, виновато
понурившись. И чего меня на подвиги потянуло? Мало приключений на круп пришлось?
Тут сверху загрохотало и я вскинулась, но было уже поздно. Груда камней, песка и каких-то палок
неслась с такой скоростью, что бежать не имело смысла – до поворота далеко, а посторониться
просто некуда: справа крутой обрыв и река, а слева скала. Ма-м-м-м-а...
Пару секунд тупо смотрела на приближающуюся смерть, а потом сработал инстинкт. Я шарахнулась
и... полетела с обрыва в реку за долю секунды до того, как на то место, где только что стояла,
обрушился град камней.
В последний момент заметила, как вонючка скрылся за поворотом тропы. Он-то как-раз не успел
далеко отойти! Вот она истина: тише едешь, целее будешь! Жаль, но мне это уже ничем не поможет. .
Я зажмурилась изо всех сил и сжалась в комочек, истошно вопя. Горная речка, хоть и полноводная,
явно была не слишком глубокой, да и перекатывающиеся с грохотом по её дну каменюки не давали
тешить себя тщетными надеждами. После такого падения выжить просто нереально.
Я летела и вопила, вопила и летела. Потом вопить перестала и поняла, что рокот реки ничуть не
приблизился. ЭМ? Может, я уже того, приводнилась и двинула копыта? Не больно, это – замечательно
конечно, но как-то очень уж странно.
Осторожно приоткрыв один глаз, глянула вниз: ничего! Совсем ничего! Ни речки, ни гор, ни света!
Одна густая чернильная тьма и ощущение полёта.
Второй глаз открылся сам собой. Впрочем, это ничего не дало, кроме мысли, что от удара ослепла,
оглохла и, вообще, сдохла. Потрясла головой – никакого эффекта. Ущипнула себя за руку чуть выше
плеча – больно.
– Ау? Есть тут кто? А я тут есть или как? – ни звука, но темнота изменила оттенок с иссине-
угольного на невесомо-золотистый.
Я сглотнула и потерла глаза. Золотистая тьма – это круто, а... Стоп! Потёрла глаза? Ущипнула? За
руку? Ох ты ж!
Торопливо ощупав себя, убедилась – тело очень даже человеческое. Моё там или не очень, не
понять, но женское точно и комплекция подходящая. Может, смерть в том мире и в том теле и есть –
самый простой способ вернуться домой?! Но в таком случае, где я?
Уж точно не дома и не на работе. Ещё и в воздухе висю. То есть вишу... Тфу! Зависла в общем
непойми где! Интересно, надолго?
А если да, то...
В пятки толкнулось что-то мягкое. Упс! Кажется, я куда-то приземлилась. Куда только? Не видно ни
черта...
Опустившись на колени, медленно ощупала пол. Тот оказался не столько мягким, сколько упругим,
тёплым, очень гладким и чуть выпуклым. А ещё не оставляло ощущение, что я слега навеселе. То ли
надышавшись золотистой темноты, то ли с перепугу, но меня слегка покачивало.
На нетвёрдых ногах я шагнула вперёд, и ещё и ещё, пока не натолкнулась на стену. Стена
оказалась почти двухметровым забором из непонятного материала. Я таращилась перед собой, так
ничегошеньки и не видя, но не зря говорят, у незрячих прочие органы чувств обостряются.
Где-то на грани слуха раз за разом раздавался тихое шипение, потом едва слышный свист и гулкий,
непонятный совсем звук. Пахло прогретым на солнце красным кирпичом и чуть-чуть печкой.
Пальцы нервно подрагивали на гладком, словно подтаявшая льдинка, заборчике. Почему мне
