В любой гадости ищи свои радости - страница 63
есть по шкуре, конечно. Что спутник мой может пугать до колик, я уже была в курсе. Но чтобы вот
так... холодно и глубоко смотреть... Словно рентгеном просветил, зараза.
Ещё пара секунд – точняк сдала бы золото партии! В смысле заначку. Угу, и тогда бы без вариантов
– полная опа. Не знаю уж, в чём Алехандро меня подозревает, но явно в чём-то дурном...
А горбун извлёк из сумки горсть какого-то металлически позвякивающего хлама и вместе с добычей
удалился на козырёк. Проводив взглядом его неприятно перекошенную фигуру. Какое-то время
отходила от шока.
Напугал же, урна прямоходячая! Не окровавленным тесаком, не удавкой и даже не угрозой
тошнотворно омерзительных объятий... всего лишь демонстрацией того, что скрыто под убогой
оболочкой. Чего-то зловещего, решительного и готового убить при необходимости. Мамочка...
Ощущение было, словно из под прямых бровей сверкнули не глаза а парочки тщательно заточенных
кинжалов.
Впрочем, чему я удивляюсь?! Конечно, при такой роже и жизни, кто похилее, любой, хоть сколько-
нибудь слабый человек давно бы сдвинулся и скуксился. А вонючка слабости ни разу ны выказал.
Дурость и истерики – да, но это не в счёт, потому как совсем из другой оперы. Про фантастическое
упрямство и жизнестойкость этого убогого вообще молчу в тряпочку.
Посакав, поднялась на ноги. Коленки почему-то дрожали. И всё равно, нужно срочно мириться.
Пусть я и не ссорилась, но Алехандро... В любом случае худой мир лучше доброй войны.
Проще переступить через себя, чем терпеть повисшие в воздухе напряжение недосказанности и
невнятные подозрения единственного спутника. Сглотнув неуверенность и пинками отогнав за угол
гордость, я пошла разруливать непонятный конфликт.
Горбун сидел на карнизе далеко за кромкой водопада. Лучинка трепетала, вставленная в
малозаметную щель в скале. Ярко-бирюзовые, даже в этом неверном свете, пальцы неловко
перебирали железяки, мастеря из них и верёвки головоломную приблуду непонятного назначения.
И всё бы ничего, да очень уж мрачен и зол был уродец. Словно приблудный кот в любимые ботинки
не только написал... Ох... Столько гадостей зомбик вытерпел стоически, а теперь из-за каких-то
идиотских подозрений скуксился?
Я осторожно выдвинулась из темноты, но Алехандро и бровью не повёл. Молодец, конечно, что не
дёргается без нужды. Значит, ничего не выползет из нательной живности, но... Эх.. Так дело не пойдёт.
Нужно как-то расшевелить уродца. А как? Вряд ли огрызок шоколадки, даже и килограммовый,
утешит горбуна. Я чего ещё? У меня больше ничего нету... Поговорить бы по душам, да не выйдет. Что
же придумать... Тоскливо...
Растерянно переступив ногами, я понурилась. А ветерок так нежно и бережно перебирал гриву... И
вода шелестела так утешающе... И звёзды в прорехах облаков сверкали так лукаво и радостно...
Такие низкие, крупные, близкие...
Ночь дышала высотой, льнула к шкуре лёгким кашемиром и ластилась, обволакивая одуряюще-
тонким ароматом осени. И плыли по небу тёмные облака, подсвеченные спрятавшейся за них
маслянистой луной...
Такая невероятная красота, а кошмарик замкнулся в себе и не ни фига не замечает! И вот вроде
ничего плохого не сделала, а чувствую себя виноватой до зубовного скрежета. Хоть волком вой!
В этот миг луна словно вынырнула на безоблачный кусочек неба. Жёлтая, круглая и неуловимо
отличающаяся от той, к которой я привыкла. В принципе, логично. Ведь мы не на Земле, и это –
совсем другой спутник, но... Но как таинственно и многообещающе рассыпает она свет по облакам,
как...
Мимолётная мысль притормозила, вернулась и доверчиво легла в ладони. Идея! Покосившись на
мрачного горбуна, я подошла чуть ближе к нему. Алехандро сердито поджал губы и сделал вид, что
меня тут не стояло. Угу. Дуется, как мышь на крупу. Бука полосатая. Ничего, сейчас мы это дело
исправим...
Я громко фыркнула, пытаясь придать лошадиному голосу побольше насмешки. Горбун оторвался от
своего занятия и исподлобья глянул снизу вверх. Неодобрительно так, недобро.
А я демонстративно запрокинула голову и... завыла по волчьи, вперив взгляд в блестящий диск над
нами. Потом плюхнулась конской попой на карниз рядом с уродцем и оскалила зубы в дикой улыбке.
Ага, ещё и хвостиком по-собачьи помахала.
Правда, в процессе помахивания пару раз задела по перекошенному от изумления личику, но даже
не скривилась. Сейчас не до брезгливости. Алехандро с трудом сглотнул, зажмурился и потряс
головой. Чего-то опять выпало из спутанной шевелюры и поползло в мою сторону.
Ага, счаз! Вот только паразитов мне не хватало! Резким движением хвоста скинув крупное, с
хорошую сливу размером, насекомое, я вздрогнула, но:
– У-у-у?! – старательно, хоть и не слишком правдоподобно провыла, довольная произведённым
впечатлением.
И горбун, вдруг, рассмеялся, спрятав лицо в ладонях. И пусть смех этот был скрипучим и
неприятным, у меня словно камень с души упал. Даже очередная жужелица, не удержавшаяся в
шевелюре кошмарика, не испортила настроения. Одно движение хвостом и насекомое улетело во
тьму, а я довольная, как дорвавшийся до выпивки алкаш, радостно оскалилась.
– Ох, Манюня, – почти простонал зомбик, – ты не перестаёшь меня удивлять.
Я фыркнула. Дурацкое прозвище, конечно, но ‘зорька’ или ‘ночка’ было бы ещё хуже. Или так коров
называют? Да чёрт с ним. Пусть будет Манюня. Уже не скотина безмозглая и то хлеб...
В темноту пещеры возвращаться пока не хотелось – засну моментально, а ко встрече с богиней я
