В любой гадости ищи свои радости - страница 71
Да он его не только отварил, но ещё и с какими-то травками! Вкусноо-о-о-о... Проглатывая очередной
кусок, подумалось: как ни крути, а мне есть чему радоваться.
Зря на судьбу пеняла за то, что та мне в спутники подсунула жуть гниющую. Нет, Алехандро конечно
не подарок, но человек хороший. И с чувством юмора у него в порядке, и совесть вроде в наличии.
Гадостей наделал предостаточно, одна его верёвка с подставой в болоте чего стоят, но ведь было не
только это?
Угу... Сдавленное фырканье вместо смешка, привлекло внимание отчего-то мрачного горбуна, но я
отвела взгляд. Одеялко подтыкает, по отвесной скале ко мне в темнотище карабкается, ещё и кофе...
то есть мясо в постель подаёт. . Р-р-романтика, блин!
Пока я завтракала и вспоминала вчерашние посиделки на карнизе, Алехандро собирал вещи. Всё
же, в копытности организма есть и плюсы. Будь я в своём теле, совесть не позволила бы свалить все
хлопоты по готовке, упаковке и наведении порядка на калеку, а так – я кушаю, а зомбик пашет.
Ей Богу, ‘Лошадь ела мясо, а мужик овёс, лошадь села в сани, а мужик повёз’. Небылица стала
реальностью. С одним только отличием: ни мужиком, ни мужчиной горбуна назвать язык не
поворачивается. Кошмарик он и баста.
С сожалением проглотив последний, не без труда пережёванный, кусочек я встала. С сомнением
посмотрела на моток верёвки приготовленный спутником. Нет, я, вернее моё горло, помнит, что она
прочная, но одно дело душить и совсем другое спускать фиг знает сколько килограмм со скалы!
Выйдя на карниз, оценила взглядом сколько мне лететь в случае чего. Ма-а-амочки... Да тут метров
сто пятьдесят, если не болше! Да от меня даже тушки не останется – разбрызгает равномерно по
окрестным камушкам! Ох, я так не играю! И плевать, что калека сумел сюда вскарабкаться! У меня
нет ни рук, ни такого количества дури!
– Итак, Манюня, – со вздохом, – начнём с тебя. Сумки потом спустить не сложно, а вот ты... Давай-
ка я тебе глазки завяжу, чтоб не дёргалась.
Счаз! Не дёргалась, да!? И не вякала? И не жила вообще?! Да чтоб тебе ушами поясницу
почёсывать! Чтоб тебе лысого дедушку в бабашки! Ежа в жёны, да чтоб и на пузе тоже иголки!
Испуганно захрапев, я попятилась от края пропасти, грозно скалясь на вонючку. Спускаться нужно,
но вот так?! На тонкой верёвочке да со всеми моими комплексами, копытами и косточками?! Да ни за
какие коврижки!!
– Маню-юня! – несколько угрожающе.
Алехандро подхватил верёвку и демонстративно свернул её в петлю. О нет!!! Неужели меня опять
будут душить?! Зараза!! А я его утешала вчера, почти поверила в человеческую природу этой
гниющей сволочи! Даже умилялась, кретинка копытная!
– Манюня, давай по хорошему, пожалуйста, – протянул кошмар угрожающе. – Я очень не хочу
применять силу, но другого выхода нет. Я тут всё осмотрел с утра. Пещера большая, но замкнутая,
понимаешь?
Я понимала. Честно. И всё же ужас перед пропастью был сильнее доводов разума. В итоге, получив
хорошего пинка от этого самого ужаса, и я с визгом ломанулась во тьму.
Цокот копыт эхом разносился под сводами и превращался в грохот, но мое собственное сердце,
казалось, его заглушало.
Алехандро не соврал: буквально через несколько минут беспорядочных метаний, я оказалась в
тупике. Сзади стена, впереди вонючка. К страху нынешнему примешался уже пережитый ужас того
момента, когда гниющий зомби с вот этой же верёвкой поймал и...
Вжимаясь в стену всё сильнее, я уже стояла на одних только задних копытах, передними словно
впихивая себя в холодный бездушный камень... Ма-а-ам... Ох!
– Манюня, нет!
Испуганный вскрик Алехандро перекрыл внезапно раздавшийся треск. Я упала, задыхаясь от пыли и
града болезненных ударов. Стенка треснула, как яичная скорлупа, осыпав осколками. Когда, чихая и
постанывая, я поднялась, на пол со шкуры посыпался щебень и грязь.
Как меня только не зашибло! Нет, некоторые удары были болезненными, но вокруг валялись такие
глыбы, что способность удивляться и испытывать боль – уже круто. По всему, я должна бы уже
лежать бездыханной тушкой.
– Ты жива? – подлетел ко мне зомбик.
Не уверена. По логике – сдохла, а по факту... Ой, чего это горбун меня ощупывает?! Бррр... Мотнув
головой, я отпрянула от воплощения антисанитарии и зарычала. Рык не получился, поскольку почти
сразу же закашлялась, проклиная пыль, но зомбик меня понял. Опустив руки он, стиснул зубы и
процедил:
– Жива.
И, обойдя меня по дуге, заглянул в образовавшуюся дыру. Я с любопытством посмотрела туда же,
не сдвигаясь с места, впрочем. Мало ли, вдруг вонючка опять лапать надумает?
– Жди здесь, – хмуро бросил Алехандро и оставил меня в растерянности и грязи.
Нормально? Чего он там увидел, в темнотище-то? Мне, по крайней мере, ничего не видно. Темень и
темень. Хоть глаз коли.
Вернулся зомбик с горящей лучинкой и поднёс ей к пролому. Что любопытно, смотрел он
исключительно на дрожащий огонёк, заметно отклоняющийся в сторону глубокого мрака.
– Нам понадобятся факелы, – спустя несколько секунд выдал уродец. – Я спущусь вниз, а ты
останешься здесь. Если повезёт, хотя, думается, тут не в везении дело, – горбун покосился на меня, –
сможем выбраться отсюда по этому пути.
С заготовкой древесины мы возились довольно долго. Когда горбун спускался со скалы, я даже
рискнула глянуть вниз. Смотреть было страшно не из-за высоты. Просто всё чудилось: стоит
приблизиться к краю карниза, из-за него появится бирюзовая ладонь и скинет меня на камни. Пусть
