В любой гадости ищи свои радости - страница 84
при желании можно, да только стоит ли? В конце концов, Эйлар не дурак и первым делом проверит
все очевидные нычки для пары ‘кобыла-горбун’ . И всё же...
Притормозила, с сомнением поочерёдно оглядывая щель и продолжение тропы, которая, кстати,
становилась всё шире и шире. Если там, впереди, она приводит на какое-нибудь более-менее ровное
место, сворачивать сейчас глупо. У нас нет ни времени, ни сил на ошибки, вот только...
– Рискнём? – Подал голос кошмарик. – Могу спешиться. Ты ведь устала.
Вместо ответа я фыркнула и тряхнула головой. Вот ещё! Спешиться он. Как же! Со сломанными
рёбрами и в синяках даже верхом несколько часов по горам – не великое удовольствие. Вот найдём
где лапки ветошью прикрыть, тогда и слезет, а пока нехай на спине гниёт.
Вспомнив про благородность риска, скептически хмыкнула. До благородства на с вонючей кучкой
разноцветных окровавлено-искорёженных конечностей далеко, но, наверное, рискнуть всё же стоит.
Авось и приблизимся к идеалу на пол шага. Вряд ли, но...
Сворачивая и осторожно трогая копытом на ‘сыпучесть’ груду мелкого щебня в щели, я
представляла себе Алехандро в смокинге и с бабочкой. Вот такого гниющего, с насекомонаселённым
колтуном на башке, грязного, разукрашенного заклятьем и подчинёнными Эйлара.
Одну руку зомбик держал на моей холке, а в другой сжимал фужер с игристым вином. Угу. И я тоже в
бальном платье. Прям на лошадиную тушку! А из бокала горбуна, довольно причмокивая, лакала
шампанское огромная сороконожка в шляпке с вуалью. Да уж... При таком раскладе любому
великосветскому приёму успех гарантирован. Хих...
Минут через сорок я пожалела о своём решении ‘облагородиться’. Мелкие и не очень камешки
постоянно сыпались из под копыт. Ноги так и норовили подвернуться. Ещё и идти не приходилось –
всё время лезть, спускаться или протискиваться. Да лучше б я левой пяткой сама себе в правое ухо
заехала, честное слово! На велосипеде въехать на седьмой этаж и то проще, чем вот так...
Когда уже почти отчаялась и чувствовала себя бутербродом, постиранном в машинке-автомате,
перед мордой выросла очередная горка щебня, перекрывающая путь. Не первая, конечно, но
пятиметровое в высоту препятствие добило. Захотелось сесть и завыть по волчьи! Ей богу, циклоп с
конъюнктивитом – совсем не так печально. Эх...
Потому, когда горбун завозился и попытался спешиться, покорно легла на пузо, с ужасом глядя на
кажущуюся непреодолимой в таком состоянии гору. Усё: Бобик сдох, а Жучка снова вышла замуж. Я
сдулась.
Алехандро безмолвно зарылся в сумки. Что-то достал, вытащил, снова убрал, а я всё пялилась на
насыпь и пыталась не реветь. Домой хочу. Как я хочу домой! Забраться с ногами в любимое кресло,
закутаться парой пледов, уткнуться носом в мягкий плюш и тупо смотреть перед собой.
Смотреть, ни о чём не думать и ничего не чувствовать. И даже чашка горячего чая не обязательна.
И любимая книжка, и всё прочее. Лишь бы оказаться дома. Неожиданно перед мордой очутился
котелок, на дне которого плескалась вода. Повернула голову и встретила пристальный понимающий
взгляд.
– Попей, малышка. Знаю: тут мало, но это всё, что осталось. – Меня почти невесомо погладили по
ушам. – Мы вполне можем передохнуть и здесь.
Не могли. Это было ясно как день. Так же ясно, как и то, что избитый, измученный болью и дорогой
инвалид пытался меня, кобылу здоровущую, поддержать и утешить. Сглотнув всхлип, благодарно
кивнула и опустила морду в котелок. Воды там и правда был едва ли стакан, но сейчас и это за
счастье. А вообще, я всё-таки дура. Столько времени корила судьбу за спутника, а он...
Силы не вернулись. Вернулась совесть. И вот она-то и дала хорошего пинка, заставив поднять
копытный зад. Слегка пошатываясь, ткнулась в плечо зомбику. Ох, выдержу ли? Вряд ли. Но
постараюсь.
– Манюня, – ласково гладя по морде, прошептал кощмар моих дней.
Когда кошмар обратился обычным сном? Наверное, даже раньше, чем сказочные сновидения с
Эйларом стали кошмаром. Брезгливость и омерзение никуда не ушли, но отступили в тень
человечности калеки.
– Ты уже на ногах не стоишь, – протянул горбун, – Знать бы, чем помочь тебе, горемычная.
Тяжело вздохнула. Здесь оставаться нельзя, а идти куда-то уже почти невозможно. И всё-таки,
встряхнувшись, мотнула головой в сторону собственной спины. Но Алехандро лишь отступил на шаг.
– Давай без геройств, – буркнул зло. – У тебя сумки, у меня я сам.
Почему-то, несмотря на недобрый тон и хмурое выражение на уродском личике, улыбнулась. Как-то
легче на душе стало, и улыбка сама расцвела под сердцем, хоть и не на губах. Подмигнув, дунула
зомбику в лицо.
Алехандро тихо рассмеялся и потрепал по ушам. Странное чувство: и противно и приятно
одновременно. Вообще, в этом приключении всё как-то... двояко. Ай, ладно – как-нибудь, да
прорвёмся! Не всё ужом в стекловате расслабляться.
Перекрестившись, двинулась покорять неприступную насыпь. Одно плохо: ноги не разделяли моего
энтузиазма. Шевелиться не хотели абсолютно, то и дело подгибались и разъезжались, как
разведённые супруги. И тут. . Угу! Когда зомбик принялся подталкивать меня плечом под... под... под
хвост, в общем, я даже глаза вытаращила от изумления.
Сам еле ползёт, а... Уф! Ещё и гнилым плечиком под... Блин! От изумления и стыда, видно,
открылось второе дыхание. Сиганула вверх мячиком-попрыгунчиком и, зажмурившись, взвизгнула,
когда перевалила через гребень кучи и кубарем покатилась вниз.
