В любой гадости ищи свои радости - страница 88

Ну уж нет. При любом раскладе, пусть уж лучше Эйлар снится. На душе неожиданно потеплело.

Эйлар... Любимый... Нежность, тоска, восторг золотистым облачком шевельнулись где-то в животе.

Меня бросило в жар.

А ведь, если Алехандро погибнет, брюнет меня простит. И простит, и примет и попросит остаться, а

там, глядишь, и полюбит по настоящему – мелькнула крамольная мысль. – Тем более, если всё же

помогу ему добраться до наследницы.

А потом обожгло не золотистое – самое что ни на есть чёрное чувство вины. Как я могу даже думать

о таком?! Сердито тряхнув головой, я двинулась вперед, чётко осознавая: потеряв любимого, жить

ещё можно. Отказавшись от себя – уже нет.

Глава 20

Если сверху долина казалась, ровной как стол, при ближайшем рассмотрении нашлись и ямы, и

кочки, и прочие прелести дикого ландшафта. Радовало лишь то, что неприметная дорожка к замку, на

которую мы очень быстро натолкнулись, шла под уклон. Хоть и маленькая удача, но для нас очень

уместная.

Обморок – далеко не отдых, и идти после встречи с Шаризом легче не стало. Потому-то, сквозь

рощицу продвигались мы довольно шустро, несмотря на ноющие от усталости ноги одной вымотанной

кобылы. Если бы мешала лишь усталость...

Я брела между серыми тонкими стволами, упрямо не позволяя себе оглядываться. А такое желание

было и навязчивое. Бог знает, чего мне стоило смотреть под ноги, вместо того, чтобы поминутно

оборачиваться и искать взглядом высокую темноволосую фигуру у входа в ущелье... И уж точно, мне

самой не разобраться, чего больше было в том желание: страха перед погоней или навязчивого,

невыносимого желания увидеть любимого.

Над головой тихо шелестели каменные листочки. Едва слышный цокот копыт по плотной сухой

земле, казался грохотом. Чудилось, эхо подхватывало даже наши с горбуном дыхания и множило,

усиливало, поднимало вверх.

Несмотря на тоскливое ощущение собственной неправоты и настойчивое желание развернуться на

сто восемьдесят градусов и кинуться не ‘от’, а ‘к’ голубоглазому брюнету, я упрямо шагала вперёд. По

морде катились слёзы и я ничего не могла с этим поделать. С каждым пройденным метром,

понимала, как больно и холодно мне будет без горячих рук Эйлара, его силы и уверенности, и, всё

равно – шла.

Чудилось: ещё чуть-чуть, всего один крохотный шажок, и сердце разорвётся на куски. Нежное

восторженное чувство внутри билось в истерике, сыпало короткими и острыми вспышками боли то в

желудке, то в боку, то ещё где. Знала бы, что любовь это так... непросто, ношпой запаслась бы. Или

нурофеном, каким-нибудь.

Занятая борьбой с собственными тараканами, даже не заметила, как вышла из рощицы.

Остановилась, хмуро глядя перед собой. Дальше дорожка шла вверх. Не самая радостная новость,

но было кое-что и похуже. До замка оставалось едва ли больше пары километров пути. И всё бы

ничего, да пройти их предстояло по абсолютно лишённой растительности желтоватой плотной земле.

Вот тут-то и поддалась искушению: пройдя несколько метров, всё-таки обернулась. Выход из

ущелья находился выше рощицы и деревья не помешали увидеть... Именно! Несколько десятков

верховых спускались по склону, а Эйлар... Он нас ещё не заметил, но сомневаться не приходилось:

заметит.

Лица воина я не видела, но воображение дорисовало то, что скрыло расстояние. И бугрящиеся под

одеждой мышцы, и уверенно сжимающие повод длинные пальцы, и пристальный, ищущий взгляд

чарующе голубых глаз, и едва заметную морщинку между нахмуренными широкими бровями, и сурово

поджатые губы... И ореол восторженного обожания вокруг. Моего обожания и моего же восторга.

Хмыкнув, мысленно послала воздушный поцелуй тому, кто навсегда останется в моём сердце.

Принципы – это здорово, но мне тех, что есть, откровенно не хватает – колбасит, как ежа в

центрефуге. Даже ноги подгибаются. Значит, придумаю новые. Не ноги, конечно, а принципы.

Например...

В голове крутились слова, фразы, воспоминания... Не отрекаются любя? – не мой случай. Русские

своих не бросают? – Не то. Пару секунд терялась в раздумьях, всё ещё не решаясь выйти из-за

прикрытия деревьев, но тут подал голос горбун, задремавший с полчаса назад:

– Похоже, сомневаешься в сделанном выборе, малыш? У тебя ещё есть возможность всё

исправить. Я мешать не буду.

Алехандро шевельнулся, явно собираясь слезть на землю. Я же окончательно уверилась в своей

правоте: не зря отказалась от брюнета. Изогнув шею, глянула на седока и ободряюще подмигнула

зомбику. Калека этого никогда не узнает, но с сегодняшнего дня у меня будет ещё одна путеводная

веха: Не пытайся вернуть назад того, однажды отпустил. Пусть это – лишь строчка из популярной

песни. Пусть. Главное – идея стоящая.

Глубоко вздохнув, я бодро потрусила вперёд, напевая про себя ‘шагай, не грусти’... И окрик Эйлара,

заметившего нас всего пару минут спустя, ничего уже не изменил.

Несмотря на золотистое чувство, сжавшее сердце, на душе было светло. Жить стоит так, чтобы

потом не было стыдно. А любовь... Пусть будет! Кто мешает любить на расстоянии?! Даже если у нас

с брюнетом не сложилось, не собираюсь забывать искрящееся золотом счастье, пережитое в его

объятиях. В конце концов, оно того стоило.

Я уже вошла в раж и земля словно сама ложилась под копыта. Остановись я, наверняка рухнула

бы, а так бежала на голом упрямстве. Ну, и по инерции тоже. И вот чёрт меня дёрнул оглянуться через

плечо! Нет, не споткнулась и моськой дорогу не вспахала, но сбледнула от души. Даже кошмарик