i 28c8131be53fca82 - страница 40
Виктор сграбастал юношу за шиворот и попытался заткнуть ему рот. Но независимый американец вырвался и воззвал ещё громче:
- Вы думаете, что правите всем миром? Купить канадских селян за бублики - немного чести. И что теперь в Канаде? Экономика наладилась? Коррупция исчезла? Что вы принесли канадской земле кроме нищеты и разрухи?!
К юноше протолкался здоровенный волосатый байкер с огромной рыжей бородой. Холодов понял, что сейчас будут бить американского патриота, а затем и их с ассистентом.
- Слышь, Бурлаков, вытаскивай нас отсюда! - закричал он по мемсвязи, не обращая внимания на людей.
Но полковник не спешил выручать попавших в переделку путешественников. Тогда Виктор, не раз попадавший в подобные ситуации в бытность фатумистом, решил действовать хитростью. Подмигнув Юшечкину, он подошёл к американскому патриоту, закрутил ему руку за спину и громко крикнул:
- Граждане, спокойно! Я - из контрразведки, - Виктор опасался, что в этом пропосе нет такого института как контрразведка. - Только что мы с коллегой поймали американского шпиона.
Ассистент был не дурак, он мигом сообразил, что от него требуется. Он подскочил к юноше-американцу с другого боку и схватил его за руку. Толпа одобряюще заревела, Виктор понял, что попал в цель. Какая-то женщина с трёхцветным флажком в руках подбежала к американцу и попыталась ткнуть его древком. Но Холодов быстро отвёл её руку и закричал:
- Отойдите, гражданка! Самосуда мы не допустим. Мы будем судить его по нашим православным законам. Пропустите, граждане, не мешайте работать органам.
Американец затрепыхался, пытаясь вывернуться, но Виктор шепнул ему на ухо:
- Тихо, дурень! Тебя же спасаю!
И путешественники с захваченным "шпионом" начали выбираться из толпы. Холодов уже собрался было облегчённо перевести дух, но тут истошно завопила девица-репортёр:
- Это не контрразведчики, а американцы! Я у них только что интервью брала! Хватайте, они сами шпионы!
- Не верьте ей! - ещё громче заорал Виктор. - Эти продажные писаки всегда хотят опорочить нас, силовиков! Брехуны и либералы!
Опытному фатумисту удалось переорать репортёршу. Когда успокоенная Виктором толпа рассосалась, в ушах раздался долгожданный голос Бурлакова:
- Витя! Приготовьтесь к перемещению в другой пропос. Малыгин только что туда отравился.
Глава 14
Серые облезлые здания с заклеенными газетами окнами, выщербленный тротуар, угрюмых прохожих в грязных робах, марширующих по улице нестройными колоннами, громко звучащий из невидимых репродукторов бравурный марш, вздымающиеся высоко в бурое небо прокопчённые трубы многочисленных заводов - вот что заметил Виктор сразу после погружения. Первая мысль была, что они наконец-то попали в нацистский мирок. Но, заметив лозунги "Слава Партии родной", "Мир, труд, май" и "Отстоим завоевания Октября", отказался от этой мысли. Холодов привычно оглядел напарника и уже не удивился, увидев, что Юшечкин одет как попугай - так одевались аборигены в либеральном мире. Он понял, что сам одет как модель с показа высокой моды. Интересно, для чего Бурлакову специально подбирать для путешественников провоцирующий наряд? Ведь ему нужно, чтобы Холодов и ассистент изловили националиста Малыгина. А если не нужно?
- Где мы, интересно? - подал голос Юшечкин, осмотревшись.
- Сам не видишь, что ли? - раздражённо ответил Виктор. - В коммунистическом пропосе. И, по-моему, нам опять придётся делать ноги из-за наших нарядов.
На наряды ассистент никак не отреагировал. Он ещё раз внимательно осмотрел окружающую местность и, подумав, ответил:
- Нет, это не коммунизм.
- Здрасьте! А что же это?
- Мы в антифинитуме.
Напарники, чтобы не бросаться в глаза, спрятались в подворотне между двумя облупленными домами.
- Это антифинитум, - повторил ассистент. - Финитум - это конечная цель, то, чего хочет любая система. А антифинитум - это то, чего система не хочет, боится. Верующие бы назвали финитум - раем, а антифинитум - адом. Как видишь, у каждой социальной группы есть свой рай, а всё остальное для неё ад.
- Это антикоммунизм, что ли? - уточнил Виктор.
- Конечно! Думаешь, коммунисты мечтают о кривых домах и марширующих оборванцах?
- Чёрт их знает!.. - почесал в затылке Холодов. - Может, и мечтают.
Юшечкин выглянул из подворотни и тут же, передёрнувшись, опять спрятался:
- Уж лучше в либеральном мире торчать чем тут или в патриотическом пропосе.
- Чем же лучше? - ухмыльнулся Виктор. - Слова умные слушать?
- По крайней мере, либералы мирные.
- Улыбка - не признак миролюбия, - не согласился Холодов. - Они тебя убивать будут и улыбаться при этом.
- Эти нас скорее убьют, - Ассистент кивнул в сторону улицы.
- Кто? Доходяги в робах?
- Да ты выгляни!
Виктор высунулся из укрытия. На улице появилось несколько молодых людей в форме, похожей на комсомольские юнгштурмовки послереволюционного времени. Они выдернули из строя нескольких оборванцев и повели их куда-то за угол. Через минуту оттуда раздались выстрелы.
- Ну, как тебе пропос? - спросил ассистент, помрачнев.
- Да, печально, - проговорил Виктор. - Теперь надо думать, как отсюда слинять побыстрее.
Мимо путешественников прошла бабушка в затрапезной одежде. Оглянувшись, она засеменила к комсомольцам, издали крича:
- Молодые люди! Так в подворотне стиляги стоят! Или шпионы!
Не став дожидаться реакции юнгштурмовцев, путешественники, не сговариваясь, рванули внутрь двора и едва не сбили с ног мужчину в робе с туго набитым мешком за плечами, из которого торчали щепки. Мужчина, моментально сообразив, тихим голосом позвал:
