Мы взлетали, как утки... - страница 37
Но, ничего! Беда Мемеля не в том, что он есть, а в том, что он узкий, и маленький. С востока ограничен 'железкой', и всего семь километров в длину, при ширине два и восемь. Как раз мои машины укладываются в три волны. А они рассосались по площадкам, так, что даже не видно. Плюс еще Ксюша 'подбадривает': ее отец, полковник Голубев, погиб, две недели назад, при бомбежке Ковно. Шестьдесят машин, строем фронт, несколько больше ширины города. Один ЗБ-250АС накрывает на семь минут полосу триста на двести метров сплошным огнем. Лететь чуть больше ста пятидесяти километров. Мы взяли в перегруз: 120 'Илов' по 500 килограммов напалма. И сбросили это на небольшой городок, через который питалась вся группировка немцев в Курляндии. Сбросили без сожаления: за памятники 'воинам СС', за забытую память о латышских 24-м и 130-м стрелковых корпусах, за выгрузку танков НАТО в Вентспилсе в 2015 году, за все. Черную плесень требуется выжигать медным купоросом, иначе она опять расплодится. Вот теперь - пусть помнят, если кто останется. Немцам и японцам показанного хватило, сидят и не чирикают, а переметнувшиеся к победителям - верещат, что нас неправильно судили! Хорошо, мы перепокажем! Были бы желающие! Мы повторили налет три раза, но в двух крайних в основном использовали стокилограммовки. В крайнем налете принимала участие дальнебомбардировочная авиация, они работали по железнодорожным путям четырех станций, там, где мы можем только пальчиком поковыряться. Один из ТБ-7 сел на возврате у нас. Им управлял полковник Голованов. В середине августа наша авиация совершила несколько налетов на Берлин, а немцы из-за этого решили захватить Моозундские острова, и готовили мощный десант на Саарему. Нас и перебросили сюда, чтобы этого не произошло. Все находилось на контроле Ставкой, и Голованов, роль которого в АДД заметно повысилась, сел, чтобы согласовать еще один налет: на Виндаву. Мы должны были подавить ПВО и расправиться с истребительным прикрытием, и обеспечить отход его машин истребителями прикрытия. Больше двух часов оговаривали и просчитывали варианты. Рассматривали аэрофотоснимки порта и города.
Для обеспечения успешного налета мне требовалось переместиться на аэродромы в Тальсене, чтобы использовать перегрузочную схему, которая напрашивалась сама собой, ведь целями были порт, железнодорожная станция и элеватор. С площадок в Литве так не сработать. Разведчики Николая и три аэродромных роты направил туда. На следующий день опять работали по позициям батарей в Мемеле: дожигали ожившие спаренные крупнокалиберные зенитки 88-мм у Гирулая. Пришлось поработать кумулятивными бомбами и ракетами, очень хорошо оборудованные батареи. Они же держали здесь и противодесантную оборону. Расположены были на самом берегу, и с востока прикрыты обрывом. Подобраться к ним сложно. Пришлось повозиться с вариантами разновысотной одновременной атаки с разных сторон. Не менее сложный налет был выполнен на батареи Нерунгфорта. Там пришлось работать и зажигательными танками и 250-килограммовыми бомбами. То есть максимальным калибром, которые влезают в бомболюк. В первый день нами из строя полностью была выведена только одна стационарная батарея у Кайриайя. Так что немцы продолжали огрызаться, несмотря на то, что город и порт разрушены. Множество десантных судов и кораблей выгорело в порту. Видимо, основной десант готовился отсюда. На третий день перелетели, ближе к вечеру, на площадки под Тальсеном, и ночью решили пощупать готовность немецкой ПВО у Виндавы. Сверху 'шумели' бомбардировщики АДД, а мы шли 'низехонько-низехонько', на высоте летающих крокодилов. Задача - выполнить минные постановки на аэродромах противника. Здесь их семь. Отсюда они пытаются сорвать работу нашей авиации с Эзеля и Сааремы. Много ночников. На возврате Ксюше и мне пришлось здорово покрутиться, чтобы оторваться от нахального 'Ме-110'. Но, малая высота и большая относительная скорость, в сочетании с нашим маневром и ответным огнем, не самый приятный подарок в августовскую ночь. Я его на выходе подловил, заставил шарахнуться в сторону от трасс, и он зацепился крылом за что-то. Мы-то ползли на самом малом, чтобы ему было, как можно неудобнее нас атаковать. Полз, чуть ли не с посадочной скоростью. А прибавляет 'Ил' очень неплохо. Динамика у него как у истребителя, поначалу, потом падает из-за 'горбатости' и прочих аэродинамических излишеств. Пилот 'Мессера' этого и не учел. Не рассчитал он, что я могу резко и резво пойти за ним. Хотел блинчиком развернуться и зайти прямо мне в хвост. Ну, а когда четыре трассы и очередь из РС перед носом, то любой запаникует. Утром мы навалились всей толпой на аэродромы противника, с которых взлететь немцы не могли: они вручную перекатывали машины на новые места, сняв с них маскировку. Удобная цель! Все как на ладони. 'Прикрышку' у местного ПВО мы сдернули, и нашим на Эзеле теперь полегче станет. Поработали по МЗА на восточных окраинах и отошли. Затем истребители отбивали массовый налет 'Ju-88', уже на наши аэродромы. Вскрылся еще один аэродром у фермы Веде, куда мы не замедлили наведаться следующим вылетом. 'Юнкерсы' до нас не дошли. Для 'Гу-82' - это нормальная цель, а прикрытие у них было слабое: одна 'группе' 'мессеров' на девять 'девяток' бомберов. Нам передали их, когда они шли еще над заливом. Красовский тут же решил 'помочь', еле-еле его остановил, что они нам нужны здесь. 'Мессеры' шли с дополнительными баками, поэтому были тяжелые и неповоротливые. Первыми ударили 'МиГи' 401-го полка, затем у них эстафету перехватили 'ГУ' двух полков. Видя, что 'наша берет', немцы начали избавляться от бомб и поворачивать назад, превращаясь в мишени из-за отсутствия четкого строя. Правда, оборонительных установок у них много, но верх прикрыт слабо. Разгром был полный. У нас, правда, не вернулось 11 самолетов: кто сел на вынужденную, кто сбит, трех летчиков потеряли. Супрун сел довольный и радостно потирал руки. Уже месяц истребителям в боях принимать участия не приходилось, а тут такой успех!
