Петр 2. Петербург - страница 180
Со стороны государственной сокровищницы, тоже располагавшейся в екатерининской куртине между Монетной канцелярией и Трубецким бастионом, подошёл капитан Воейков, сын обер-прокурора Сената. Поздоровался и раскурил свою трубку. Похоже, он только что закончил смену караула и, оставив часовых, захотел поговорить о чём-то с соседом.
- Сегодня Государь снова приедет в Тайную канцелярию, не знаешь, Василий Никитич?
- Полагаю приедет. Что там слышно в Третьем отделении?
- Чёрт его знает, прости Господи. Заперлись у себя за стеной. Люди Матюшкина крепко прижали людей Ушакова. Но наружу не выходят. И слава богу, а то скоро в крепости ни одного гвардейца не останется.
- Чего так?
- Новые порядки. Гвардейцы усиленно занимаются боевой и физической подготовкой. Несение большинства караулов передано гарнизонным полкам и Службе охраны. Здесь в округе остались только три поста для гвардии: мой, у могилы Петра Великого в Соборе и у флага на Государевом бастионе.
- Мне кажется, это неплохо, если преображенцы и семёновцы будут больше учиться и меньше стоять в караулах и пропадать на хозяйственных работах?
- Конечно, Ваше высокородие. Только вместо людей преданных Государю теперь караул в крепости несут непонятно что за люди из гарнизонных полков.
Капитан кивнул на выстроившихся зачем-то на плацу у собора солдат в серых мундирах. Часть из них небольшим отрядом зашла в храм, другие строем направились в их сторону. Воейков покачал головой.
- Вот этот батальон я вообще сегодня в первый раз увидел. Говорят, несли гарнизонную службу в Кексгольме. А по рожам ну чистые разбойники!
Солдаты промаршировали до площадки напротив екатерининской куртины. Здесь часть остановилась, а другой отряд пошёл дальше, к воротам, закрывающим выход к Трубецкому бастиону и помещениям Тайной канцелярии. Воейков настороженно наблюдал на подходящую к ним группу солдат во главе с офицером-преображенцем. Внезапно этот человек притормозил, огляделся и, обернувшись к следующим за ним военным, выхватил шпагу и махнув ею, крикнул:
- Вперёд!
Без криков и особого шума солдаты затопали башмаками и Татищев не успел даже испугаться как оказался окружённым решительно настроенными вооруженными людьми. Часть из них нырнула в дверь у него за спиной, часть вломилась в соседний подъезд, ведущий в казематы с государственной казной и архивом. Внутри прозвучали выстрелы. Воейкова скрутили, а сам Татищев успел только возмущённо выкрикнуть:
- По какому праву?
- Приказ командира гарнизона и генерал-губернатора! Только что совершено покушение на Его Величество! Вашу шпагу, ваше высокородие!
Воейков прохрипел:
- Измена! Вы же и напали на его величество, Урусов!
Капитана сбили с ног, а самого Татищева несколько здоровых солдат избавили от шпаги и втолкнули внутрь каземата. Опешивший от такого развития событий, Василий Никитич едва не споткнулся о тело одного из охранников в коридоре. Вскоре его заперли в собственном кабинете. За дверью слышался грохот, крики и топот ног, снова глухо прозвучал выстрел. Стрельба усилилась и где-то снаружи, в районе Трубецкого бастиона. Похоже, в отличии от охраны сокровищницы, тюремщики сумели оказать сопротивление внезапной атаке.
Подвинув стол, Татищев чуть ли не целиком забрался в пыльную нишу с окошком в двухметровой стене каземата и попытался разглядеть что-нибудь снаружи через мутное стекло с решёткой.
Куда-то бежали солдаты, пальба нарастала. Потом на краю обозримого пространства появилась горка вещей, которые выносили из захваченных помещений. В основном сундуки. Похоже, изменники занимались банальным ограблением царской сокровищницы. Около растущей горы трофеев нетерпеливо прохаживался тот самый командир нападавших, которого Воейков назвал Урусовым. Потом к нему подошла ещё одна группа военных и лучников, похожих на калмыков. В одном из этих людей Татищев признал генерал-губернатора Дмитриева-Мамонова. По его требованию с сундуков сбивали замки, проверяя содержимое. Похоже он что-то искал, но явно не золото и серебро. В одном из небольших ларей оказались какие-то бумаги. На какое-то время Дмитриев-Мамонов углубился в чтение. Потом покачал головой с некоторым удивлением и, передав сундучок одному из сопровождающих, что-то приказал Урусову. Затем махнул рукой и вместе со свитой пошёл прочь, выскользнув из поля зрения Татищева. Сундучок с бумагами он уносил с собой.
