Улан 2. Наследие предков - страница 60
Лагерь стоял на месте - раненым требовался покой. Разумеется, какая-то часть войска была активной, но - весьма небольшая, ранения получили почти все и пусть в большинстве своём неопасные для жизни, но заниматься чем-то серьёзным было в тягость. Вот и отъедались-отпивались, делили трофеи и главное - лечились.
Атмосфера была очень праздничной - Победа, трофеи, остались в живых... И когда от императора прибыл гонец, поздравляющий Миниха званием генералиссимуса и награждающий орденом Святого Георгия первой степени, ликование достигло высшей точки.
Награды получили и другие герои - Потёмкин получил Георгия сразу третьей степени, Пугачёв и Павел - четвёртой, Рюген - Святого Владимира первой степени, получили ордена и некоторые другие офицеры, но в целом - довольно скупо.****
В письме был и приказ новоявленному генералиссимусу оставить войска и прибыть в Петербург на празднование, оставив армию на Грифича.
Не вышло - Старик умер во сне следующей ночью.
Народ у униатов собирался в большинстве своём откровенно подлый, жадный и готовый на многое ради прибыли* - это прежде всего о верхушке или городских униатах. Селяне часто просто не имели особого выбора - священник их прихода решил по каким-то соображениям "перекинуться" и всё, весь приход считался униатским. Причём что интересно - возмущение "быдла" польские/про-польские власти не интересовало и попытки вернутся в привычную веру (которые обычно были) пресекались как бунт, причём с особой жестокостью.
Отдельные представители Войска обеспечивали себе безбедную жизнь людоловством или грабежом**. - Увы и ах, но романтичный флер "Русских лыцарей" давно "протух" к тому времени и несмотря на всё моё сочувствие к казачеству, проблема и в самом деле была крайне серьёзной.
"Правоверные" тащили с собой очень много вина, в основном молодого.*** - В Турции к вину относились весьма легкомысленно и пили там много. Во первых - до поры ислам там был "светским", а скорее даже - поверхностным. Во вторых - очень много греков, евреев, армян, грузин и прочих народов, относящихся к вину прямо-таки с трепетом.
Довольно скупо.**** - В РИ награждение орденами в ту пору было ещё более скупым - любой орден был событием невероятно значимым и происходило это не каждый год.
Померания
Глава первая
Рюген недолго оставался командующим - новый приказ императора и Румянцев покидает Малороссию, принимая командование. Обиды? Никаких - Владимир здраво оценивал свои силы и считал себя полководцем весьма грамотным, но - до Петра Александровича было ему далековато...
Ну и ещё один момент - Грифич всё-таки не имел русского гражданства, что было бы вовсе уж нелепо - сам всё-таки коронованный правитель и даже гражданство Германской Империи у него скорее условно-добровольное, символическое. Ну и понятно, что пост главнокомандующего даже при прочих равных лучше было доверить своему.
Разобравшись с делами и снова свалив обязанности квартирмейстера на Потёмкина - в этот раз тот был назначен заместителем уже официально и Владимир обещал похлопотать за него в Петербурге и выбить наконец чин генерал-поручика. Особых препятствий для этого не было - Пётр с симпатией относился к рослому гвардейцу и ценил того достаточно высоко. Поскольку Румянцев тоже подписал прошение о повышении в чине, то...
Суворов? Рано пока - император не слишком-то его любил, помня о грехах отца-заговорщика. Ну и откровенно говоря - не потянул бы пока Александр Васильевич... Он и так-то перескочил из полковников в генерал-майоры за короткий срок и... Заносило гения временами, заносило... Не привык ещё.
В Петербург отправились вместе с Павлом - сопровождать гроб с Минихом, участвовать в торжествах и похоронах и решать другие проблемы. Во первых - накопились кое-какие дела в Департаменте, требующие его личного участия - от поста его никто не освобождал. Во вторых - нужно было обговорить с Петром Фёдоровичем великое множество вопросов и в третьих... Операция с Воронцовым вступала в решающую фазу и личное присутствие было очень желательным.
Путешествие было тяжёлым, но скорее морально - гроб с генералиссимусом несмотря на ухищрения, ощутимо попахивал, а это сильно давило - особенно на цесаревича. Тот впервые понял по-настоящему, что люди смертны и чины/звания/регалии тому не препятствуют.
В остальном же... Наследник как-то на глазах возмужал и теперь даже попаданец не мог мысленно называть его подростком - юноша, молодой человек, но никак не подросток. Серьёзные глаза человека, не раз видевшего смерть и лично водившего людей в атаки; привычка отвечать за благополучие десятков тысяч людей - причём отвечать не в каком-то сакральном смысле, а непосредственно - как адъютант Миниха, как один из заместителей квартирмейстера, как цесаревич, в конце-концов...
- Давно мы всерьёз шпагами не звенели...
- А пожалуй, - согласился Померанский с Павлом. Поскольку остановились они в Твери, где был нормальный фехтовальный манеж, то и двинулись туда. Пусть тренировочное оружие с доспехами они постоянно возили за собой, но устраивать каждый раз нормальную площадку проблематично - проще воспользоваться готовой.
Пришли небольшой компанией - меньше тридцати человек... И да - для людей их положения это и в самом деле была небольшая компания - свитские, телохранители, старшие офицеры.
- Ваше высочество, - нервно раскланялся лысоватый фехтмейстер* с Павлом и обернувшись к Рюгену, - Ваше высочество...
