Revansh u Smerti - страница 81
Эти подбадривали кумиров нечленораздельным гоготом, рыком и еще бог знает какими непереводимыми звуками.
Общество любителей верберов, в самом центре разномастной орды зевак, выделялось клетчатыми рубахами со значками в виде гризли на карманах. Их гомон прекрасно вливался в невнятные крики мотоциклистов. Даром что банды друг друга на дух не переваривают! Одень одинаково – и сами фанаты своих от чужих не отличат. Забавная была бы картинка, если забыть о происходящем на крыше небоскреба.
Хотя крупнокалиберные мужчины поддерживали оборотней во все луженые глотки, их ор легко перекрывало верещание толпы вампироманок, стремительно переходящее в ультразвук.
Случайные прохожие, увлеченные невиданным зрелищем, старались держаться от обожателей сверхов на приличном расстоянии.
Еще дальше на крышах трех гигантских сине-зеленых микроавтобусов расположились… самые ненавистные мне поклонники. Эти не рвали связки, не прыгали и не потрясали металлом, бицепсами, кулаками. Разодетые в пух и прах по последней моде, в лучшие ткани, с до тошноты уложенными волосами они время от времени синхронно поднимали громкоговорители, вещая: Генты всех уроют! Генты круты, а остальные – отстой!
Ну очень содержательная речь, а главное какая изысканная… Лесные короли бы скривились раз двести.
Свист падающего тела, второго, третьего ознаменовали наше приближение ко входу в небоскреб.
Альпин лихо крутанул руль, и труп рухнул в миллиметрах от нас, распластавшись на гладкой мостовой в неестественной позе. Бордовая лужа вокруг головы погибшего медленно растекалась, словно лучи пуская ручейки в стыки сизых плит. Понятное дело, мы с Этьеном такого повидали немало, с нашим-то контингентом… Но всякий раз, столкнувшись с бездарно утерянной жизнью, я чувствовала, как внутри что-то умирает. Блюмц, блюмц, плюх, бух, бах… Ничто не сравнится со звуком ударяющейся о камень плоти. Ледлей проделал несколько невероятных виражей, благодаря чему на нас не только не упал ни один пострадавший, но и ротозеи расступились, давая машине припарковаться.
Казалось, сейчас мы протараним прозрачную вертушку, по которой бесшабашно летали тонко прорисованные лимонные бабочки с пурпурным узором на крыльях. Однако, авто затормозило точно перед дверями в здание.
Я рванула было наружу, но стальная рука Альпина пригвоздила к месту. Не успела возмутиться, как машина сдала назад, а прямо перед ней приземлился очередной уже погибший. Становилось ясно, что полицейские сводки ну очень преуменьшены.
- С… пасибо, - нерешительно буркнула я.
- Всегда, - кивнул Ледлей, отворив дверцу за меня.
Выскочив наружу, Этьен первым делом монотонно отчеканил в громкоговоритель: «Немедленно разойдитесь! Через десять минут прибудет подкрепление! Оставшихся на месте арестуют, как соучастников, без права на объяснения и адвоката».
Фанаты противно загудели, вампироманки оглушительно завизжали, но толпа начала медленно редеть.
Охранников возле дверей не обнаружилось – скорее всего, они в гуще битвы, только вот за кого дерутся?
Внезапно стремительно рассасывающаяся орда глазеющих застыла, точно роботы, у которых кончились аккумуляторы. Взгляды устремились вверх, а следом пронесся почти благоговейный шепот, достойный явления бога: «Мо-о-ор-р-рох…»
Вот уж не думала, что ненавистный многим неандерталец может снискать такое благоговение, тем более среди любителей канов, медведей, чьи племена исконно не в ладах с ледяными. Камулы и Беарновское поселение – исключение из правил.
Мне не раз случалось наблюдать появление главы клана Ледлеев на публике. Окружающие глазели с любопытством, обсуждали, что древнейший вампир и впрямь не слишком похож на человека. Болтали - какой у него приплюснутый череп, словно природа стремилась не столько к овалу, сколько к квадрату, большие, широкие стопы, шевелюра растет практически от бровей. Но главное - взгляд, не стеклянный, как у большинства нежити, а пронзительно-обжигающий, не взирая на очень светло-серые зрачки, выделяющиеся от белков только узкой каймой алюминиевого оттенка.
Однако, сегодня даже гентоманы оцепенело уставились наверх, шелестя одними губами: «Мо-о-о-о-р-рох».
Кажется, весь мир сошел с ума!
Я намеревалась зайти в небоскреб вслед за Альпиным, когда Этьен дернул за руку, да так, что едва не вывихнул плечо. На эмоциях оборотни порой забывают о хрупкости людей. Сколько бы вы не работали со сверхами, подобных оказий не избежать. Оглянувшись на напарника, едва не ошалела. Рот приоткрыт, рыжие космы вздыбились, серо-голубые глаза расширились. Да что все с ума посходили что ли?
Вместо ответа на невысказанный вопрос, медведь ладонью поднял мой подбородок и…
Черт! Живешь себе в мире сверхов, полагая, якобы почти все о нем знаешь. Десятилетьями изучаешь нелюдей и вдруг наблюдаешь такое...
Чувствуя себя щенком, впервые увидевшим снег, погрузившим лапу в неведомую субстанцию - прохладную, влажную, пушистую, неотрывно следила за явлением в небе. Именно явлением, иначе и не назовешь.
…
Главный Ледлей мчался над гротескным небоскребный лесом. Никогда не слышала, чтобы ледяные летали, хотя многие писатели и сценаристы приписывали им подобное свойство. Но дело не в этом.
Морроха окружало нечто вроде золотисто-бронзового кокона, очерченного настолько резко, что форма его прекрасно вырисовывалась на фоне бирюзового неба. Длинная шея, блестящая чешуя, когтистые лапы, мощный хвост, гигантские крылья, переливающиеся на солнце как мыльные пузыри.
Поза неандертальца чем-то напомнила мне мифологического ящера из фантастического кино. Руки и ноги чуть согнуты, расслаблены, спина предельно выпрямлена, прозрачный хвост кажется продолжением тела.
