За серой полосой. Дилогия - страница 89
"Ага, не нравиться!" - ухмыльнулся Володя, сместившись ещё на полсотни метров. Теперь дроу будет вынужден вертеться ужом, дабы не пропустить атаку с двух противоположных сторон. Сквозь грохот разрывов огнешаров, до Вовкиного слуха донёсся глухой стук копыт приближающихся сильфов. Сообразив, что больше тянуть нельзя, он приподнялся над землёй и выпустил в радужную полусферу целиком последнюю обойму. Одновременно с последним выстрелом, в Володиной груди словно граната разорвалась, раздирая нутро острыми осколками. От жгучей боли в его глазах потемнело, окружающий мир сузился до крохотной точки, мигнул и пропал, растворившись в блаженном небытие.
Володя:
В себя я пришел нескоро и сначала долго не мог понять, почему надо мной не чистое небо, а какие-то потемневшие доски. Постоянный звон лез из ушей в голову, превращая её в гудящее и пустое подобие церковного колокола. С большим трудом, собрав в кучку жалкие крохи остатков разума, я только через час сумел понять, что нахожусь в каком-то помещении и лежу на довольно удобной кровати. Казалось, у меня на плечах не голова, а чугунный шар, шершавый и неподъёмный. Попытка привстать и оглядеться провалилась из-за неимоверной слабости.
- Лежи, лежи, барин! - Пресёк на корню мои потуги Лёха, оказавшийся рядом. - Господин маг тебе не велел подниматься покудова. Уж больно шибко тебя поранило.
- Где он сам? - Я едва смог разлепить пересохшие губы, роняя голову обратно на подушку. - Позови его.
- Эт я мигом!
- Очнулся, герой? - Довольно скоро в кресло рядом с моей кроватью опустился эльф. - Значит, жить будешь долго!
- Где мы?
- В Северном королевстве, в усадьбе у барона. Три дня уж как.
- Чем это меня тогда приложило?
- Твой шестой выстрел разрушил защиту мастера, а седьмая пуля угодила точнёхонько в один из накопителей силы, причем, в полный. Он и рванул, да так, что останки того мастера по всей округе разметало! А тебя взрывной волной приподняло, да об землю крепко стукнуло.
- То есть, я получил основательное сотрясение напрочь отсутствующих мозгов. С этим ясно, а жар в груди?
- Это был посмертный "привет" от мага. Он мстящий амулет с собою таскал, а, как помер, так плетения на волю и выбрались, да на виновника гибели накинулись. Сиречь, на тебя. Только тот мастер при жизни и думать не думал, что пасть ему суждено от руки смертного, потому и заклятье своё на перворожденного нацеливал. Страшный узор был в том плетении - он саму основу магии жизни должен был пожрать. А в тебе какая магия, откуда, ты же не эльф! Вот и стала ворожба саму себя уничтожать, поскольку другой магии в тебе не почувствовала, оттого и жар был.
- Что же ты меня не подлечил магией Жизни, как в прошлый раз? - не удержался я от ехидства.
- Нельзя. - Оставаясь серьёзным, дед не принял шутливого тона. - Ещё целую дюжину деньков потерпеть придётся. В тебе до сих пор бродят остатки того смертельного плетения и, пока они окончательно не распадутся, любая магия только во вред будет.
- Понятно. А что с Милистиль и с амулетом межмирового перехода?
- Всё в порядке, не волнуйся. Когда взорвался накопитель, то не одного тебя приложило. Всю свиту Милистиль и её саму оглушило преизрядно. Я считал воспоминания из головы бывшей королевы, пока она была без сознания, а заодно и амулет перехода забрал. Кстати, его создателем был тот самый мастер, которого ты уничтожил, так что воссоздать амулет Милистиль не удастся при всём желании.
- Машина там осталась, в степи?
- Нет, коней впрягли и сюда перевезли.
Первую неделю я безвылазно провёл в кровати, отлежав бока лет на десять вперёд. Особо заскучать мне не давали остатки магической дряни, огненными змейками мигрирующие внутри тела. То угасая, то разгораясь вновь, они терзали меня целыми сутками с усердием средневекового инквизитора. Отвары, которые вливал в меня приходящий каждый день целитель, помогали слабо, лишь поддерживая силы организма, но не оказывая никакого воздействие на обжигающих аспидов. Не в силах сделать что либо с этой напастью, я старался просто отвлечься, постоянно разговаривая о пустяках с Лёхой, отлучавшимся от моей кровати только тогда, когда изредка меня заглядывал проведать престарелый маг, в последнее время безвылазно пропадавший в эльфийских лесах.
- Ясного дня, Володимир!
- И ты здравствуй, дедушка! Гляжу, совсем меня забыл, весь в делах, в заботах.
- Ну, так надо же восстанавливать порушенное зловредной Милистиль, да и ты... внучёк (это слово эльф произнёс с изрядной ехидцей), дел немало натворил с той аралией.
- Вот об этом я и хотел поговорить! - Я перебил его, извинившись жестом. - Я тут пока лежал, всё думал: почему-то все в один голос труху от сгнившей аралии упорно "спорами" называют. Отчего, неужели она так на грибок похожа?
- Хм... Да, в первое время очень похожа, а потом начинаются различия.
- Вот! - Я поднял палец, акцентируя внимание на этом моменте. - Вот! А в моём мире с грибком борются, поливая его раствором медного купороса. И в багажном отсеке джипа как раз должен лежать пакет с синими кристаллами. Разведи их водой и попробуй ею полить аралиевую труху. - Не успел я договорить фразу до конца, как эльф выскочил за порог, только дверь хлопнула!
Второй раз маг появился у меня два часа спустя. Он вихрем ворвался в комнату и закружился вокруг кровати, пританцовывая и потешно вскидывая острые коленки.
- Удалось! Ты слышишь, удалось! - ликовал эльф, прижимая к груди увесистый полиэтиленовый пакет. - Твоё зелье уничтожает злое древо окончательно, не давая ему возродиться вновь! И не только споры, а даже зелёные ростки гибнут сразу, стоит лишь смочить их чудо-раствором! Хвала тебе, Сумрачная Итиль! Не иначе, как своей милостью ты послала нам сего смертного, принёсшего нам надежду на окончательную победу над злым древом!
