тень на обороте - страница 112
Дом старосты оказался добротным строением с высоким чердаком, увенчанным страхолюдным коньком. Что-то рогатое и оскаленное. Десятка три лакированных горшков и кувшинов, расписанных желтыми цветами, расселись на ограде вокруг избы.
Вислоносый староста Хабур не особенно обрадовался поздним гостям, но отрекаться от приглашения в таверне не стал.
— Маг, говорите? — с некоторым сомнением повторил он. Видно, в отличии от доверчивого Лино, он в моем облике ничего соответствующее образу чародея не углядел и добавил твердо: — Оплата только по факту.
— Хотите голову оборотня?
— Любую часть тела.
— Тогда давайте поподробнее.
— Ну, давайте… — со вздохом согласился староста.
Из большой комнаты выгнали детей, примостившихся было поглазеть на гостя и послушать сказки, но оставили прочих родственников, обитавших в доме старосты, среди коих преобладали женщины и девицы. Так что рассказ получился эмоциональным, красочным и порядком сумбурным.
— Значит, появился она давно…
— Не-е, не так давно, еще Фейлла жива была, когда…
— Да нет, это уже после спячки он снова стал приходить, а до того затишье было…
— Может, это не спячка была, а старый оборотень помер, а детеныша народил. Вот новый оборотень как в силу вошел, так и начал клыки точить…
— Безумие передается по наследству, — вклинился я в обмен животрепещущими репликами. — А оборотничество — нет. — (За исключением особых случаев, которые к данной истории не имеют никакого отношения…)
Рассказчики смолкли, подумали, пренебрежительно отмахнулись:
— Ну, так какая разница, если все одно оборотень!
— Короче, давно он у нас!
Я закрыл глаза, отхлебнул из предусмотрительно выданной мне кружки нечто терпко-кислое, и приготовился вслушиваться в многоголосицу, чтобы выловить хоть какой-нибудь смысл. От тепла уже порядком разморило и сделать это, не задремав под трескотню, оказалось не так просто.
Кто-то жил в лесу, это точно. Раньше он часто тревожил сельчан, потом затих, потом вернулся. Нападал, в основном, на молодых женщин. Рвал глотки, пил кровь. Одно время молодух совсем перестали пускать в лес, так назойливая тварь принялась навещать деревню, избегая любых ловушек и зачастую, не получив лакомой добычи, убивала животных. Сельчане пытались жаловаться господам из замка — те не снизошли. Пробовали обращаться за помощью к магам, но в такую глушь забирались лишь проходимцы…
— Кто-нибудь видел его?
— А то! Почитай все и видели, — хмуро усмехнулся староста. — Вам такого набрешут!
— Он ростом с двух человек!
— У него шкура в колючках…
— А зубы с палец!
— На самом деле его видела только Диарра, но она почти ничего не сказала. Она вообще не может говорить.
— А что за Диарра?
— Да мать того парнишки, Лино, что привел вас сюда. Ей единственной удалось выжить после нападения оборотня. Он ей горло порвал, всю изодрал, когда нашли в лесу, думали не выживет. Но она живет. — Староста пожевал губами, словно заминая не сказанное.
— С ней можно встретится?
— Попробуйте. Только толку не будет.
— Где ваш монстр чаще следы оставляет? Что за следы? С какой стороны приходит… Чем больше вы скажете, тем легче его будет отыскать.
Присутствующие всерьез задумались, морща лбы в затруднении и обмениваясь неуверенными взглядами.
— Ну, какие следы… Разные. Он же оборотень, чтобы кем попало оборачиваться.
— Он горшки путает, — вдруг пискнула девушка в углу.
— Да ну, что ты болтаешь! — староста даже на стуле заерзал. — Баловство это все.
— А корова?
Слегка сконфуженный староста все же признался, что в последнее время оборотень то ли рехнулся, то ли обрел пугающее чувство юмора, но в промежутках между кровавым весельем он зачем-то пересаживает горшки с забора на забор. Или обращается в якобы заблудившуюся корову, из-за которой разгорится сыр-бор среди соседей за право водворения находки в свое хозяйство, а скотина, между тем, исчезает. Иногда посреди двора за ночь вырастает груша, обильная урожаем, а пока осчастливленный владелец бегает за корзинами — так же бесследно пропадает. Пару раз женщины видели кого-то в бане…
Я молча почесал переносицу, переваривая и это.
— Вы когда с Лино поговорите, господин маг, возвращайтесь к нам, — любезно предложил староста, отмякший за время беседы и исполнившийся после чарки-другой благодушия. — В доме вас, конечно, я разместить не смогу, уж простите. У меня и девиц полно, да и неизвестно, кто вы сам такой. Вдруг, вы и есть оборотень? Люди в лес теперь меньше ходят, может вы придумали сами сюда явиться?.. — Он подмигнул и заулыбался.
Все тоже заулыбались. Вымученно и с явным беспокойством. Стремясь сгладить неловкость, староста поторопился завершить свою речь:
— Ну, стало быть, переночевать я вам могу предложить на сеновале. У нас там тепло, сухо, не то, что в иных хозяйствах… — прибавил он с застарелой обидой.
Дождь окончательно стих. В разрывы туч глянули крупные, словно вырезанные из фольги, звезды. В зарослях репейника, разросшегося по обочине, вились светляги, таская за собой мерцающие, янтарные паутинки. На заборах поблескивали умытыми, глазурованными боками всевозможные кувшины, горшки, даже миски.
На тех, что украшали плетень возле дома Лино, улыбалось кривоватое, но жизнерадостное солнце.
Я постучал. Дверь открыл уже знакомый тощий подросток, уставился с любопытством. За его плечом стразу же, как большой сторожевой пес вслед за беспечным щенком, возник хмурый Лино. Не обрадовался, но вполне приветливо кивнул:
— А, господин маг. Чем могу помочь?
