тень на обороте - страница 52
Погодите-ка… А может быть Малич не хотел, чтобы Эввар видел библиотеку не из нежелания ранить впечатлительную натуру мага, а потому, что Эввар мог сообщить о книгах Ковену? А в Ковене, наверняка, найдутся те, кого заинтересует наследство врага.
— Это библиотека Оборотней. Она должна быть уничтожена, — процедил сквозь зубы Малич. — Все, что исходит от Оборотней — яд.
Хм, я могу гордиться своей проницательностью! Вместо этого я небрежно пожал плечами:
— Тогда незачем лицемерить и поминать милосердие.
Одна из книг в слепой, исцарапанной кожаной обложке, лежала сразу за порогом. Вряд ли это помещение когда-то и впрямь было полноценной библиотекой, но Хранитель выбрал его, чтобы созвать уцелевшую коллекцию. Они стягивались сюда со всего острова.
Я шагнул внутрь и нагнулся, подбирая разбухший том. Смахнул грязь и присохшие травинки. Далеко, наверное, полз. Старался, бедняга… Наугад раскрыв книгу, я резко поубавил сочувствия к данному экземпляру. Красноречивый рисунок только что жуткий запах и истошный ор не источал.
Но Хранитель наверняка сберег что-нибудь интересное. То есть то, что осталось от Хранителя: едва живое, парализованное, измученное болью существо. Потому что каждая книга для него — чуткий нерв.
Под моей ладонью обложка дрогнула, словно шкура. Шершавая замша дергалась, выпячиваясь неловкими рунами… Хранитель пытался говорить. Словно в ответ завибрировал амулет. Почуял мое намерение раньше меня?
— Не стану я ничего уничтожать, — медленно обронил я, отступая еще на шаг.
— Тогда я спалю ее, — заявил Малич. Порог он так и не пересек, лишь длинная тень тянулась за мной, как намагниченная стрелка.
— Не поможет, — я широко ухмыльнулся. — Хранитель уцелеет на изнанке и восстановит все. Не сразу, но ведь сюда никто годами не заглядывает.
Малич заметно побелел. От злости он всегда белеет. Но ничего сказать не успел, потому что Эввар засеменил к нам, восторженно всплескивая руками.
— Просто поразительно! Нет, это все, безусловно, ужасно, но…
Мы с Маличем не сговаривались, когда одновременно отступили от ощерившегося проема. Я только успел забросить содрогавшуюся книгу внутрь. И мельком приметить, как шевельнулось в тени тщедушное тельце, утянувшее упавший том.
— …там только рухлядь, — послышался ровный голос Малича. Но косился он в мою сторону с напряженной выжидательностью.
— Ничего интересного, — подтвердил я в ответ на вопросительный взгляд Эввара.
И молодой маг нам поверил. Еще бы! Редкое единодушие.
Я не сдам библиотеку Ковену. Ни к чему им… — решила одна часть моей вредной натуры. Другая вспоминала безмолвный, болезненный стон в каменном мешке. Слишком много книг было уничтожено. Израненный, полумертвый Хранитель давно обезумел от страданий. Но мне не хватит сил быстро убить его, даже если я захочу.
Оставшаяся часть угрюмо отмалчивалась, перекатывая сомнение — я захочу? Ведь с гибелью Хранителя мне никогда уже не вернуть знания предков и не овладеть собственной силой.
* * *
Скалы, выпиравшие из земли, были желтоватого оттенка, гладкие, как зубы. Подножие их источили ходы звездчатой формы — некоторые совсем мелкие, а в некоторые мог протиснуться человек. На окрестных соснах все еще висела клочьями толстая и неопрятная, как разлохмаченные канаты, паутина.
— Логова свыртов, — сиплым голосом объяснил Эввар, хотя его никто об этом не просил. — Как же их много.
Ничего удивительного. Над мертвым островом отголосок боли и отчаяния до сих пор лежал темнящей сознание пеленой.
Я приподнял ногу, наступив на что-то неприятно хрустнувшее, и несколько мгновений соображал, что же именно вижу — зазубренное, серовато-черное, судорожно изогнутое, со сморщенными узелками мясного оттенка. Потом догадался — выдранная лапа с присосками.
— Это кто ж его так? — вдруг заговорил будто сам с собой угрюмый Малич.
В кустах темнела невнятная, но в клочья изодранная туша. Куст почернел от натекшей крови, словно травленый. Малич, мельком оглядевшись, все-таки снял со спины бесцельно болтавшийся самострел и оттянул затвор, проверяя ход.
Над кронами хвойного леса, растущего поодаль, поднимались покосившиеся островерхие башни. В распадке маячили странные конструкции: решетчатые фермы; сложные нагромождения тусклого хрусталя, базальтовые щиты.
— Наверное, в лес нам не следует идти… — с той интонацией, которая обычно прямо-таки напрашивается на возражения, произнес Эввар. И с надеждой уставился на нас.
Напрасно ждал. Малич, прицельно изучавший заросли справа, кивнул, по-своему истолковав сказанное:
— Да, думаю лучше вернуться. Здесь… тревожно.
Я промолчал, стискивая понадежнее амулет. Он источал боль непрерывно — тягучую, ноющую. Не так, чтобы невыносимо, но выматывающе.
— Я имел ввиду, — упрямо гнул свое Эввар, — что в лес Кассий в одиночку не пошел бы, а вот к тем строениям вполне мог спуститься… из любопытства. Я бы так и сделал.
Экое извращенное у человека любопытство, мысленно простонал я.
— Я только взгляну — и сразу назад!
Малич тяжко и выразительно вздохнул.
У обочины дороги лежал гигантский скелет. Если поднять его вертикально — высотой, наверное, в три человеческих роста. Потемневшие от времени кости не растащили падальщики. Незнакомая тварь скорчилась, подобрав под себя тяжелые верхние конечности со все еще страшными, сведенными в конус длинными когтями и обернув массивный череп затылком к небу. Из позвоночника торчал иззубренный гребень.
— Это убр, — Эввар облизнул нервно губы. — Они служили охранниками у Оборотней. Говорят, их выращивали из обычных детей, только на изнанке… Магия на них не действует.
