тень на обороте - страница 64
— Откуда же люди знают, что он целебный?
— Так легенда гласит. Проверить все равно нельзя.
Илга коротко вздохнула. Оставила в покое превращенную в невразумительное месиво еду и выпила воды. Я тоже заглянул в свою кружку, понюхал и аккуратно отставил:
— Забавно.
В кружке плескался почти непрозрачный, светлый и воняющий рыбой самогон. Вряд и подходящее пойло в данных обстоятельствах.
— Я не солгала. Его здесь очень любят, — девушка пожала плечами.
— Не сомневаюсь.
— Разве маги не чувствуют, когда им лгут, а когда говорят правду?
— Я не маг.
— Да, я помню, что именно так вы и сказали при нашей встрече.
Илга кисло усмехнулась. Я неожиданно почувствовал себя уязвленным.
— Ты ведь имела ввиду высших магов? Так что я не солгал.
— Просто не договорили.
— Хорошо, считай, мы квиты, — я с сожалением посмотрел на кружку с «рыбьим молоком». Нет, к такому эксперименту я пока не готов. Может быть, позже…
— Смотри-ка, — отчетливо произнес один из моряков, приподнимаясь за своим столом и высматривая нечто внизу, на побережье, — никак Черный цирк прибыл?
— Вчера еще, — равнодушно отозвался его приятель. — Им городской глава разрешение на стоянку в городе не дал, так они на берегу осели.
— Я думал, в этом году им вообще запретят сюда соваться. После того, что они устроили тогда, ну, с баронской дочкой…
— А то, прям. Да в эту глухомань народ только ради цирка и стекается. Неужто не пустят рыбу с золотой икрой? В городе стоять нельзя, а представление давать — это пожалуйста. Барон доволен, горожане тоже. А желающие и на берег придут… Кстати, слыхал, что… — он приглушил голос и остаток разговора стал неразборчивым.
— А что еще за Черный цирк? — немедленно заинтересовался я.
Илга мельком поморщилась.
— Так, развлечение для идио… то есть для тех, кому уже ничего неинтересно.
— Что ж, тогда это то, что надо.
Она посмотрела на меня с сомнением и досадой. Скривила губы, небрежно отвела с лица прядку светлых волос.
— Как хотите.
Словно почуяв конец разговора, из чадной пещеры выплыл хозяин. Я внезапно похолодел, осознав, что наличных денег у меня нет. Ни монеты. А ведь я пообещал Илге оплату. Впрочем, с Илгой мы разберемся позже (хотя еще придется придумать, по какой статье провести подобные расходы через канцелярию господина Ставора), но здесь и сейчас предстояла неприятная сцена…
Хозяин выжидающе замер рядом. Илга, слегка прищурившись, смотрела на меня. И даже моряки за дальним столом замолчали и глазели в нашу сторону.
— У господина слишком крупные купюры и он гадает, под силу ли мне их разменять? — ехидно осведомился толстяк. Только что простодушный и подслеповатый рыбий взгляд его сменился хищной зоркостью. — Так вы не волнуйтесь, господин, я дам вам сдачу в любых монетах! — Слово «сдача» прозвучало с многозначительным нажимом.
В коротких пальцах неожиданно мелькнула на редкость изящная вещица — тонкий, глиняный свисток, украшенный руной «зова». Такой стража издалека услышат.
— Или вот господа подсобят со сдачей, не так ли? — Хозяин обратился к морякам, с интересом наблюдавшим за развитием событий. — А мы им скидку за содействие.
Те переглянулись, веселея.
«У вас нет денег?» — беззвучно, одними губами спросила Илга.
Толстяк ухмыльнулся, уверенный в развитии событий. Он явно скучал в своей сумрачной пещере и предстоящее развлечение будоражило кровь.
— Так как? Стражу кликнуть?
Я поднялся на ноги. Сидеть и смотреть на оживившегося толстяка снизу вверх было неприятно. Нет, оскорбительно! Какой-то трактирщик смел таращиться на меня с самодовольным превосходством! Под рубашкой задергался и потеплел амулет.
— Я расплачусь, — быстро вмешалась Илга, вставая следом. На раскрытой ладони поблескивала медная россыпь — Здесь хватит за двоих.
Хозяин сгреб горстку мелких монет с нескрываемым разочарованием. Один из моряков досадливо сплюнул.
…Оказавшись снова на дороге, мы некоторое время молча шли рядом. Выдержке девушки можно было позавидовать. Она деловито высматривала нужный спуск, так больше и не обмолвившись о деньгах.
— Илга, — я осторожно прикоснулся к ее локтю, — извини, что так получилось. Я полностью компенсирую все расходы, когда вернемся на Старокоронный.
— Я не волнуюсь, — скучно заверила она.
Досада кололась, как забравшийся за пазуху еж. То же мне кавалер… И ведь ничего не придумаешь. Хотя…
Я зацепился взглядом за витую металлическую брошку, украшавшую отворот Илгиной куртки. Симпатичная поделка, только камешек в сердцевине плохой.
— Можно? — я протянул руку.
Илга недоверчиво отступила, проследила взглядом за моей рукой и сделала еще шаг назад, пугливо прикрыв брошку пальцами.
— Зачем? Это подарок!
— Я так и подумал. Не бойся, я верну.
Она поколебалась, но все же отцепила вещицу, после мгновенной заминки положив в мою раскрытую ладонь.
— Что ты… что вы делаете! — ее возмущению не было предела, когда я, подковырнув грубые скобки, выцарапал камешек из брошки.
Померещилось, что разгневанная владелица безделушки сейчас вцепится мне в глаза, но, видно, вовремя опомнившись, она лишь выхватила покалеченное украшение, стиснула в кулаке и свирепо воззрилась на меня.
— Одну минуту, — торжественно пообещал я.
Оставив негодующую Илгу на дороге, я вместе с камешком втиснулся ближайшую нишу, вырубленную в сплошной скальной стене, чтобы скрыться от глаз прохожих. Сжав камешек в ладони, я закрыл глаза и стиснул зубы, приготовившись к болевому шоку. Но все равно едва сдержал крик.
