Ночь большой луны - страница 75
― Я поражаюсь, как ты сумел жениться, ― сказал Егор, усаживаясь на стул. ― Ты же при женщине двух слов связать не можешь! А чтобы женщина вышла за тебя замуж, нужно как-то вскользь сказать ей об этом.
― Катька все взяла на себя, ― невозмутимо ответил Степка.
― Как это? ― не понял Егор.
― Да очень просто! Она меня как-то спрашивает: чего это ты, Степка, за мной ходишь, как приклеенный? Может, я тебе нравлюсь?
― А ты?
― Что я? Ничего! Кивнул.
― Ага!
― Да, ― продолжал Степка. ― А потом она спрашивает: может, ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?
― И ты кивнул, ― догадался Егор.
― Точно. Так и договорились.
Егор опустил голову, скрывая улыбку.
― И с лошадьми она придумала, ― продолжал Степка. ― Все на себя взяла: рекламу, бухгалтерию… Сам бы я так ни в жизнь дело не построил. Одно утешение: Васька весь в нее…
На кухню вошла улыбающаяся Ника, и Степка тут же умолк.
― Как вкусно пахнет! ― сказала она. ― Степан, спасибо вам за комнату. Никогда в жизни не жила в таких роскошных условиях.
― Не за что, ― ответил Степка и принялся деловито переворачивать куски рыбы на сковородке.
― Могу предложить свою помощь, ― быстро продолжала Ника, источая невероятный оптимизм. ― Например, помыть и порезать овощи. На большее я, к сожалению, не способна.
― Благодарите бога за Игнатия, ― сказал Егор.
― Я благодарю, ― откликнулась Ника. ― Итак, Степан, распоряжайтесь. Что мне сделать?
Они поужинали так вкусно и так плотно, что долгое время сидели за столом, не в силах оторваться от стульев. Рыба была свежей и бескостной, помидоры сладкими, хлеб еще теплым.
― Чай, арбуз? ― предложил Степка.
Ника застонала.
― Еще один грамм, и желудок лопнет, ― сказала она. ― Я бы прошлась, осмотрела окрестности.
― Хотите, поедем верхом? ― предложил Васька. ― Мне лошадей вываживать надо. Заодно и прокатитесь.
― С полным желудком? ― усомнилась Ника.
― Так мы шагом!
Ника посмотрела на Степана.
― Можно? ― спросила она, как маленькая девочка.
Степка покладисто кивнул головой.
― Только шагом! ― предупредил он. ― На полный желудок, действительно, вредно. Вы когда-нибудь верхом ездили?
― Нет, ― ответила Ника честно. ― Но я быстро всему учусь.
― Дай ей Лангета, ― сказал Степан сыну.
Васька кивнул.
― Лангета? ― переспросила Ника и рассмеялась. ― Это мясное блюдо?
― Нет, ― рассудительно ответил Васька. ― Это коня так зовут. Вообще-то его полное имя Лангедок, это мы его так коротко называем. Конь старый, но умный. Неопытного седока как в люльке везет.
Егор задумчиво подпер рукой щеку.
― Помнишь Карата? ― спросил он Степку.
― А как же! ― ответил Степка, не раздумывая.
― Это старый конь, на котором мы ездили детьми, ― пояснил Егор Нике. ― Он мне как-то раз жизнь спас…
― Умер Карат через год после твоего отъезда, ― сказал Степка. ― Стоя, как и положено. В тот день он из конюшни не выходил, стоял, ждал чего-то… чувствовал, наверное. А потом упал ― и все.
Степка отвернулся и откашлялся, как делал всегда в минуту сильного душевного волнения.
― Он был как человек, ― сказал Егор Нике. Она понимающе кивнула. Ее глаза стали серьезными.
― Он был лучше многих людей, ― не согласился Степка. ― Лошади вообще лучше людей. Злобы в них нет, ненависти… Божьи создания.
Тюбик фальшиво чихнул, привлекая к себе внимание.
― И собаки, конечно, ― обратился к нему Степка. ― Верные души.
Тюбик удовлетворенно шмыгнул носом.
― А вы заметили одну вещь? ― вдруг спросила Ника. ― Вы, Степан, сказали: «Карат умер».
― Ну, да, ― подтвердил Степка, недоумевая. ― Так он уже старый был!
― Нет, я не об этом. Просто вы сказали про животное «умер». Как про человека. А про многих людей теперь говорят «сдох». Как про животных.
Ника помедлила и добавила:
― Странно…
― Ничего странного! ― горячо ответил Степка, который становился словоохотливым только тогда, когда речь шла о его ненаглядных лошадях. – Просто животные ведут себя благородней людей и жизнь свою проживают достойно. Поэтому язык и не поворачивается сказать про них «сдох». А люди ведут себя хуже гиен. Особенно в последнее время.
Степка помолчал и презрительно добавил:
― Падальщики…
― Не все такие, ― не согласилась Ника.
― Например? ― вскинулся Степка.
― Вы не такой. Егор не такой. Вася не такой.
― Много вы понимаете, ― проворчал Степка. Но комплимент ему понравился. ― Вы нас еще плохо знаете.
― Ладно, хватит философию разводить, ― вмешался в беседу Васька. ― Ника, мы на речку поедем. Если хочешь ― надень купальник. Вниманию гостей предлагаются водные процедуры.
― Вода теплая, ― поддержал Степка. ― В самый раз.
― Егор, вы с нами? ― спросила Ника.
Егор оторвался от своих мыслей. Только что он размышлял, что у подросткового возраста есть масса преимуществ. Например, Васька сразу и легко начал говорить Нике «ты». И она не возражает.
― Если не прогоните, с вами, ― сказал он уныло.
― Тогда собирайтесь. А я пока уберу со стола и вымою посуду, ― распорядилась Ника. ― Должна же быть от меня хоть маленькая польза!
― Здорово! ― обрадовался Васька, вставая. ― Обычно посуду мою я. Терпеть не могу это занятие. А посудомойку отец из принципа не покупает. Говорит, что люди уже настолько себе жизнь облегчили, что собственную задницу таскать ленятся… Ой!
Степка с размаху звезданул сына по спине.
― Пап, ты чего?
― Ничего! Иди лошадей седлай, оратор!
Через полчаса они выехали со двора: Васька на рыжем Синдбаде, Ника на покладистом пегом Лангете и Егор на чудной английской кобыле Флоре.
