Теплая Птица - страница 60
-Но мне нужно одеться… - проговорила я.
-Конечно, - засмеялся он. – Я подожду.
«Харлей» несся по вечернему шоссе, обгоняя автомобили. Сама скорость,
воплотившаяся в ветре, неслась навстречу мне, волосы развевались, хлестали по
щекам. Я вцепилась в спину Игоря Матвеича – от его куртки струился едва
уловимый аромат кожи, очень приятный. Радость, неуемное веселье переполняло
грудь так, что хотелось кричать. И я кричала.
-Йехууу!
Это была свобода, это был кайф, это была жизнь!
Впереди показался красный хвост пробки. Машины стояли намертво, их
водители проклинали на чем свет стоит черта, бога и мэра города. Но скоро их
внимание переключилось на «Харлея», ловко вальсирующего между стоящими
автомобилями, - мощный двигатель, низко сидящий байкер, девушка с
развевающимися волосами. И мне хотелось думать, вернее, я была уверена, что
это так, - вся пробка забыла о черте и мэре, и дружно принялась завидовать
волку ночи.
Затем, свернув по указателю «Рублево-Успенское шоссе», мы ели
гамбургеры в придорожном кафе, запивая их «натурино» - дорогущим
газированным напитком с натуральным соком и кусочками винограда и персика.
Заскочить в кафешку - эта идея пришла в голову мне - Игорь Матвеич
поддержал ее, но без энтузиазма. И гамбургер он ел осторожно, словно опасаясь
проглотить таракана.
Мы вышли из кафе, когда на небе зажглись первые звезды.
-Обожаю ездить по ночам, - крикнул Игорь Матвеич, повернув голову. –
Жаль только, что мы уже приехали.
«Харлей» замер у ворот высоченного забора из красного кирпича,
напоминающего кремлевскую стену. Игорь Матвеич посигналил, и ворота
отворились. Мы въехали во двор.
Замок с зубчатыми башнями темнел на фоне вечернего неба. Свет горел
лишь в одном из многочисленных окон. Мощеные дорожки бежали туда-сюда
вдоль клумб и статуй, теряясь в саду, светящемся китайскими фонариками. В
квадратном бассейне шевелилась темная вода, тени от нескольких лежаков были
длинны и изогнуты.
-Как прокатализь, Игой Матвеись?
Желтолицый пожилой мужчина с узкими щелочками глаз приблизился к
нам.
-Хорошо, Кейзуке. Лови!
Игорь Матвеич бросил ключи от «Харлея». Слуга их ловко поймал и
захихикал: «Кхи-кхи-кхи».
-Пойдем, Марина.
Мы двинулись по дорожке к дому.
-Кейзуке – японец? – шепнула я.
-Самый настоящий.
Вдруг Игорь Матвеич приостановился и … хлопнул в ладоши. Фонари – по
цепочке, один за другим, - стали вспыхивать перед нами, освещая ту или иную
часть двора. Черно-белый мир окрасился во все цвета радуги, приобрел плоть и
кровь! Голубая вода бассейна, зелень коротко постриженного газона, красные и
белые розы на клумбах, белизна и элегантные изгибы статуй, четкие линейки
дорожек, трогательная косолапость декоративных карликовых деревьев - все это
бросилось мне в глаза, через них просочилось в мозг, материализовало душу.
Мы вошли в дом, и то же самое: душа обрастает плотью, жажда остаться
здесь, среди золоченых статуй, огромных картин, мягкой мебели, стеллажей со
старинными книгами, кактусов и пальм в изумительных кадушках, плазменных
панелей и стерео колонок, искусно маскирующихся «под старину», столь сильна,
что дрожит сердце.
Навстречу спешила чернокожая женщина, - плотная, как ствол баобаба.
«Жена Кейзуке, - шепнул мне на ухо хозяин дома. – Она эфиопка».
-Мамаду, ужин подашь в гостиную.
-Хорошо, Игорь Матвеич.
Эфиопка говорила по-русски гораздо лучше своего мужа; голос у нее был
грудной и какой-то … уютный, заставляющий думать о горячих пирожках со
сливовым повидлом, о теплой постели. Глядя на Мамаду, я вспомнила свою мать,
любившую бразильские сериалы - почти в каждом из них есть вот такая же
толстуха-негритянка, - Сильвинья, Лусинда либо Бебетта, верно и безропотно
служащая своим хозяевам. Никогда не думала, что встречу бебетту в Москве!
Мы сидели в темной гостиной. За окном виднелась автодорога,
испещренная желтыми и красными огоньками, кусочек леса, а еще дальше
сверкали многоэтажки.
На круглом столике стоял канделябр – бронзовые ангелочки держат в руках
свечи. Воск падал на шелковую скатерть. Игорь Матвеич, сменивший байкерскую
куртку на просторный свитер с вышитыми на груди снежинками, задумчиво
смотрел на меня, смущенно ковыряющую ложечкой пирожное - тирамису. Ни о
чем не спрашивал, точно и вправду все знал обо мне, либо я ему нисколько не
была интересна.
В приглушенном свете Игорь Матвеич показался мне совсем старым …
Быть может, виноват этот удобный свитер, дурацкие снежинки.
-Игорь Матвеич, сколько вам лет?
Я вовсе не собиралась задавать ему этот вопрос, сорвавшийся с языка сам
по себе. Игорь Матвеич ответил сразу, без кокетства и шуток.
-Шестьдесят три.
Шестьдесят три!
По двору к одному из гаражей прошествовал Кейзуке. Я следила за ним
взглядом: что он собирается делать? Японец открыл гараж и скрылся в нем.
Через пару секунд оттуда выехал матово-черный автомобиль, заблестевший в
свете фонарей. Lamborghini Diablo! – точь-в-точь как в фильме «Ослепленный
желаниями» с Бренданом Фрейзером… Кейзуке вылез из машины и принялся
драить тряпочкой противотуманные фары.
В гостиной зазвучала музыка, какой-то старый вальс. Интересно: это
Мамаду включила стереосистему или антикварный граммофон?
