Теплая Птица - страница 70
звериные глаза.
-Я не понимаю тебя, женщина, - ледяным тоном отозвалась госпожа.
-Это песня, а не молитва, - упрямо повторила Марина. – Я точно знаю.
Рудольф медленно приподнялся. Я до боли сжал рукоять пистолета.
-Рудольф, оставь! - прикрикнула госпожа, сверкая глазами. – Ты что-то еще
хочешь сказать, женщина?
-Мне кажется, что в изначальной песне нет ни слова про Цоя, там идет
речь только о ночи…
Серая вдруг рассмеялась: гадко, наигранно, сквозь зубы.
-Ты оскорбляешь Храм, приютивший тебя, - по-змеиному прошипела она. –
Кощунствуя, ты выносишь приговор своей душе.
Откровенно сказать, я готов был согласиться с ней.
-Виктор Цой – не бог, - звенящим голосом сказала Марина. – Он – певец,
бывший.
6 Переделанный текст песни «Спокойная ночь» группы «Кино».
Серая вскрикнула, словно ее ударили хлыстом. Рудольф вскочил на ноги, в
руке у него блеснула заточка.
-Убей ее! – в вопле госпожи было столько злобы, что хватило бы на целую
стаю тварей в Джунглях.
Рудольф перешагнул через костер. Я встал между ним и Мариной,
дрожащей, как осиновый лист. Что тебе стоило держать язык за зубами?
-Назад, Рудольф. Знаешь, что это такое?
Цоист бросил взгляд на пистолет и остановился.
-Убей эту суку! – скрежеща зубами, требовала Серая.
-Заткнись, – прикрикнул я. – А не то, я заткну тебе пасть пулей. Слушайте
все! Мы уходим, сейчас, сию минуту. Если кто-то последует за нами, - умрет.
Ясно?
Сектанты молча смотрели на меня.
-Рудольф, кинь мне свою заточку… Вот так. Мы уходим.
Я подтолкнул Марину к выходу.
-Спасибо за гостеприимство.
Последняя фраза – совершенно искренняя. Я испытывал нечто вроде
стыда за Марину. Люди впустили в свой Храм, чем смогли – накормили, а ты?
Рассвело. Снежная муть уже не мешала отдохнувшим собакам чуять дом, и
они бежали рысцой. Я молчал, разглядывая развалины. Оказалось, что они
совсем не такие мертвые, как я себе представлял: нет-нет и мелькнет в окне чье-
то настороженное лицо. В одном из переулков нам навстречу шли двое, по самые
лица закутанные в тряпье. Завидев издали упряжку, бросились бежать и исчезли в
одном из домов.
За поворотом показалась река.
-Андрей?
-Да?
-Прости меня.
Марина нервно повела плечами:
-Я повела себя, как дура.
Вот и Пустошь. Упряжка въехала на мост. Река разлеглась внизу - широко и
вольно.
-Я рад, что ты это поняла, - сказал я. – Я был бы вынужден убить этого
Рудольфа, что мне совсем не улыбается…
Марина засмеялась.
-Ты чего?
-Ничего. Просто вспомнила, каким ты был до встречи со мной.
В ее глазах засверкали веселые огоньки.
-И все-таки эта Серая – сумасшедшая, - сказала девушка.
-Да, но в одном она права – быть одиноким путником мучительно…
Марина коснулась холодными губами моего лба:
-Я рада, что ты это понял.
7
ХРИСТО
-Где Вислоух?
Марина сообщила, что пса застрелил мародер. Лицо Снегиря из багрово-
красного перекрасилось в белый цвет. Тяжело и больно было смотреть на этого,
пышущего здоровьем человека, вдруг ставшего меньше ростом.
-Где это произошло?
Голос его звучал глухо, как со дна колодца.
-В Районе Второго Кольца, - сказал я. – На Москве-товарной.
И смутился: не время было демонстрировать, насколько я продвинулся в
изучении местности.
-Вислоух спас нас, Снегирь, - тихо произнесла Марина. - От верной смерти
спас.
Я подошел к Снегирю, дружески хлопнул по плечу. Он не взглянул на меня,
делая вид, что внимательно рассматривает руины кремлевской стены.
-Что привезли-то?
-Взрывчатку.
Похоже, он был удивлен.
-Взрывчатку?
-Ну, да, целый ящик.
-Надо сообщить Христо, думаю, он будет доволен.
То, что «Христо будет доволен», похоже, примирило Снегиря с гибелью
Вислоуха. Он усмехнулся, посмотрев на меня:
-Как одёжа-то, солдат?
-Одежда что надо, особенно гриндера.
-Да, таких гриндеров во всей резервации хорошо, если пять пар найдешь, -
похвастался Снегирь. – Христо сказал: «Выдай ему», ну я и выдал.
-Спасибо, Снегирь.
-Пошли, Андрей, - Марина засмеялась. – А то Снегирь может часами о
барахле болтать.
-Вот как не выдам тебе «барахло», посмотрим, что запоешь, - пригрозил
Снегирь и принялся распрягать собак.
«Кабинет» Христо представлял собой такую же келью, как у Марины, с той
лишь разницей, что здесь было не так пусто. Широкий стол с зеленой лампой,
аккуратная постель, полка с книгами, статуэтка в виде ангела на полу, -
соединяясь воедино, все эти вещи создавали некое подобие уюта.
Христо был один. Надев на нос очки с треснувшим стеклышком, он читал.
-Ах, это вы. Входите.
Он захлопнул книгу: я краем глаза заметил название «Николо Макиавелли.
Государь». Бережно обернув книгу тряпицей, Христо поднялся из-за стола и
поставил ее на полку.
-Как съездили?
Марина кратко описала наше небольшое путешествие. Он выслушал
внимательно, не перебивая, лишь изредка кивая своей мальчишеской головой.
-Взрывчатка – это прекрасно, - сказал Христо, когда Марина умолкла. –
Взрывчатка – это просто великолепно, она необходима нам, как воздух. Но еще
более меня порадовал ты, Андрей.
-Я?
-Ну, да. Ты прошел испытание.
-Испытание?
Я посмотрел на Марину. Она не опустила глаз.
-Ну, испытание, - это я, пожалуй, слишком сильно выразился, - Христо
улыбнулся. – Скажем так, это была небольшая проверка.
