Четвертое измерение - страница 78
Ко мне быстрым шагом шел Волков. Подойдя, доложился, что он со своими бойцами взял в плен старшего полицая.
— Хорошо, молодцы, сейчас пойдем его и допросим, он хоть целый?
— Вроде того, товарищ капитан.
— Та-ак, его еще допросить можно?
Волков виновато опустил голову. Рассказ Волкова мог бы вызвать у меня улыбку, но мне было не до смеха, поглядев, как из леса цепью выходят бойцы, мы пошли к дому, где находился пленный.
Главарю полицаев сломали челюсть, нет не так, когда его пытались скрутить, он смог вырваться, но один из бойцов успел поставить подножку и этот кабан со всего огромного роста треснулся челюстью о порог двери.
Оставив Карапузова разбираться с зачисткой деревни, я прошел к дому с многочисленными следами пуль в стенах. Войдя, я пригнулся перед низким косяком, вошел в большую комнату и, пройдя мимо беленой известью печки, сел на лавку напротив главаря.
— Ну и кто ж ты такой!? — спросил я вслух, ни к кому особенно-то не обращаясь. Взяв со стола книжечку и полистав, стал читать вслух:
— Старший полицай Федор Бондарчук, хм, смешно. Что ж ты гни.а такую фамилию позоришь?
Посмотрев внимательно, на опутанного веревками полицая кивнул на челюсть, по которой текла розовая ниточка слюны.
— Как болезный, не болит?
Поймав свирепый взгляд, я обратился к стоящему рядом Волкову.
— Ты смотри, сержант, не уважает он нас, брезгует говорить с советскими командирами.
Посмотрев на полицая немигающим взглядом, представляя что передо мной просто кусок мяса, предельно жестким голосом сказал:
— Ты никто и звать тебя никак. У тебя есть два выбора – умереть легкой смертью, рассказав все, что мы спросим, или долгой и тяжелой, если будешь молчать. И не вращай глазами, знаю что со сломанной челюстью можно говорить, да, больно, но терпимо.
Все-таки мы сломали его, правда в переносном смысле, до крайности дойти еще не успели, видно полицай понял, что мы пойдем на все.
В принципе этот полицай знал не так много, как мне хотелось бы.
В этой деревушке они находились уже более десяти дней, и составляли один из узлов по отлову окруженцев, и кстати, работали довольно продуктивно, так как за это время взяли и уничтожили, около двухсот окруженцев. Сами группы бойцов выходили на деревушку довольно часто, бывали даже одиночки. Хорошо поставленная группа дозорных неплохо справлялась со своим делом, вот только с нами у них вышел прокол. Часовые, заметив нашу группу разведки, подумав что это все, что есть, спокойно пропустили их в деревню, сопровождая со стороны. А вот когда они, вместо того, чтобы искать еду, стали просто обыскивать хаты, ввело главного в удивление, и он приказал отпустить разведку обратно, проследив ее путь. А когда узнал что там целая толпа русских, да еще практически невооруженная, да еще и с бабами, то вообще пребывал в эйфории от такой удачи.
А вот захват Волковым Федора, стал роковым для полицаев. О плане главного знал только его зам, которого закололи ножом, когда дрались в сенях и наша атака стала для полицаев неожиданной.
— Слушай, сержант, зачем они вообще к вам приперлись, да еще сами, не послав подручных?
— Так, товарищ капитан, это не они к нам, а мы к ним. У них тут в подполе целый бункер с бойницами, вот мы и зашли в этот дом, кто же знал что тут главные прячутся.
В это время дверь отворилась и к нам зашли несколько незнакомых командиров. Один из них был в звании полковника, а перевязанный левый глаз делал его похожим на Кутузова.
Вскочив с лавки, я кинул руку к фуражке, и отрапортовал:
— Товарищ полковник, капитан Михайлов, проводим допрос захваченного в плен вражеского пособника.
— Много сообщить успел?
— Сколько знал, все рассказал.
— Хорошо! Повесить! — неожиданно жестко приказал полковник. Я не палач, поэтому отошел в сторону, когда двое бойцов подхватили мычащего предателя и поволокли его к выходу.
— Удивляешься, капитан, что я приказал его повесить! — с любопытством спросил меня полковник, присаживаясь на лавку и кладя руки на стол.
— Да нет, товарищ полковник, не особо!
— А я все-таки скажу. Там в лесу в трех километрах от деревни мои разведчики наткнулись на овраг, который был почти доверху заполнен убитыми бойцами. Нашими бойцами, капитан, понимаешь?
Я кивнул и как наяву представил себе этот овраг.
"Да уж за подобное не только линчевать надо, а и похуже!"
— Там дорога телегами накатана была, вот мы и пошли по следам. Там с вашими встретились, остальное ты знаешь. Что скажешь, капитан?
— Да, вы были правы, товарищ полковник, что предателя надо повесить!
— Да я не об этом, что собираешься делать?
— Так под ваше командование, товарищ полковник, как старшего по званию.
— Хорошо, пока пойдешь в подчинение к майору Говорухину, а там дальше видно будет. Твоих бойцов распределим по ротам.
Я с интересом посмотрел, на стоящего справа от полковника майора Говорухина.
"Что-то день какой-то странный, уже второй артист или режиссер, еще Михалкова встретить, так вообще хоть фильм снимай!" — подумал я.
Познакомившись с майором и остальными присутствующими командирами мы вышли с Говорухиным из дома. В деревне было столпотворение от сотен бойцов и командиров, вот мимо забора проехала артиллерийская упряжка с сорокапятимиллиметровой пушкой. Проводив ее взглядом, спросил у майора:
— Какие будут приказы, товарищ майор?
— Расскажи о себе, капитан. Мне надо знать, кем я буду командовать!
Мы подошли к завалинке дома, и сев на нее, повели неспешный разговор. Рассказывал я сжато, если Говорухина интересовал какой-то момент, то я уже более подробно. Нас постоянно прерывали, подходили разные командиры, которых майор сразу представлял мне. После того как я закончил, Говорухин докуривая восьмую трофейную папиросу, спросил:
