Дом среди звезд - страница 71
И после ее "смерти" даже самые черствые сердца дрогнули. Был даже один экстраординарный случай. Криминалитет среди альвов весьма редкое явление. Фактически на нарушение закона идут или самые бедные слои населения или отлученные от дома благородные. Но их объединение в криминальные кланы значит для них значительно больше "кружка по интересам". Для них это вновь образованная семья, их новый дом и "дом". А за своих они готовы стоять до последнего. И вот такая организация отсылает два письма. Точнее одно письмо со словами утешения получает князь. Это письмо, как и сотни остальных, полученных в те дни князем, имеет стандартную подпись "мы скорбим". В то же время начальник службы безопасности станции получает такое же письмо и посылку, с одной лишь разницей, что подпись выглядит как "мы ВСЕ скорбим". А довольно объемная посылка, при открытии, оказалась мобильной морозильной станцией с более чем двумя дюжинами отрезанных альвийских голов. Как позже выяснила служба безопасности, почти все из них были "на карандаше" по подозрению в шпионской деятельности в пользу отдельных домов альвов, а иногда даже людей. Они прятались среди криминала, рассчитывая на особое отношение к "родственности" последнего. Теперь тех, кто не скорбел, не осталось… "мы все скорбим". Таково было уважение к этой молодой альвийке.
Но вернемся к нашему шествию. Альвы стекались отовсюду. Все считали своим долгом, как минимум поклониться и сказать пару теплых слов. И это перед гвардейцами, получившими разрешение на применение оружия внутри станции. Да если бы альвы знали о том, кто находился в челноке во время операции по уничтожению диверсантов, то этих "киборгов" за считанные секунды бы разорвали не только военные, но и обычные жители, причем, не считаясь с потерями. Глядя же на Айлу, возникало двойственное чувство. Было видно, что девушка измотана и явно торопиться к отцу и задержки населением ее изматывают, но в тоже время эти же слова придают ей сил двигаться дальше.
Но, не доходя до покоев князя одного отсека, все население будто бы на невидимую стену нарвалось, далее следовать не хватило бы наглости даже самым отмороженным. Даже гвардейцы до дверей князя сопровождали Айлу минимальным составом. А в кабинет отца она и вовсе входила сама.
В кабинете ее встретил отец. Впервые за долгое время в глубине его глаз снова можно было увидеть ту давно потерянную часть души, что ранее умерла с его дочерью, превратив любящего отца в изматывающего себя работой трудоголика.
— Доченька. Видимо сами боги смилостивились, дав мне лучик надежды в это тяжелое для нашей колонии время.
— Папа. Я скучала, папа… я сильно скучала. Я думала, что уже не увижу тебя вовсе. Нас ждут действительно тяжелые времена. Я видела их флот. Флот, что направляется прямиков к нам.
— Кого "их"? На кого вы наткнулись доченька?
— Ноша всегда становиться легче, стоит лишь разделить ее с друзьями. И ОН уже летит сюда… — тихо проговорила девушка, роняя на пол треснувший кусочек хрусталя и одновременно с этим падая на руки к отцу, потеряв сознание.
Темнота.
Сон без сновидений.
Четкий голос идущий отовсюду "Послание получено… получено… получено…"
Айла рывком пришла в себя. Ощущение сна сменилось совершенно другим, почти позабытым за долгое время — ощущением домашнего тепла.
Даже не оглядываясь, она легко определила, где сейчас находится. Айла лежала на кровати, своей кровати, в своих покоях на станции. Такой родной и уже немого позабытой станции. А рядом с кроватью сидел отец. Держал ее за руку и, судя по всему, немного задремал. Девушка не шелохнулась, не издала ни звука, но стоило ей открыть глаза, как тут же проснулся и отец.
— Доченька, как ты себя чувствуешь?
— Спасибо. Все хорошо.
— Точно? Может слабость, или где‑то болит? Может, продолжает клонить в сон?
— Да нет, я чувствую себя отдохнувшей. Отчего ты так настойчиво интересуешься? Пока я была без сознания, меня осматривали доктора? Они что‑то нашли?
— В том то и дело, что ничего. На глаза показатели явного, слишком затянувшегося, криосна. Но и вредных последствий почти нет. Будто это было очень давнее повреждение, и при этом тебе изначально была оказана оперативная и очень правильная и продуктивная помощь. Врачи признаются, что столь оперативно и правильно можно получить медицинскую помощь разве что где‑то на столичных планетах. Но никак не в богом забытых системах фронтира. Доченька, я понимаю, что ты сильно устала, ты многое пережила, но я тебя умоляю, расскажи, что же там случилось. От этого зависят жизни многих, возможно даже под угрозой само существование станции.
— Ты же уже опросил их? Гвардейцев.
— Да и будь оно хоть немного менее похоже на сказки и легенды, что любят читать старики нашим детям о забытых и давних временах, то я бы ни стал занимать ни секунды твоего времени. Но то, что они рассказывают, причем все. Да еще и верят в это искренне! Нет, ну с предательством посла и вашей атакой тут все более — менее понятно. Жаль мы не заметили этот гнилой корень ранее, но я накрутил хвосты службе безопасности так, что об утечке информации или предательствах я могу забыть. Все под контролем. Но вот то, о чем они начинают рассказывать дальше. Это же ни в какие ворота! Они заслужили достойную пенсию и возможность покинуть фронтир дабы пожить в достатке и удовольствии лишь тем, что вернули тебя мне. И я обеспечу все это для них. Но открывающиеся факты могут быть очень важны. Мне в первую очередь нужно разобраться.
— Я понимаю тебя. Я так же понимаю к обсуждению чего ты постепенно меня подводишь. Ты же видел их? Часть моей охраны, да. Во время посадки челнока мы оказались отрезаны от выходов. Но они смогли покинуть челнок. Было бы удивительно, если бы не получилось. Что они сделали? Они напали на кого‑то?
