Броня. «Этот поезд в огне…» - страница 36

Были у разведчиков и суеверия – как у моряков или летчиков. Встретить женщину – санитарку, радистку, секретчицу – так называли шифровальщиц – к несчастью. Было несколько случаев, когда встречалась по дороге к передовой снайпер в юбке или полевая походная жена – и группа нарывалась на неприятности: гибли люди, срывалось задание.

Женский пол на войне присутствовал в разных ипостасях: прачки из банно-прачечных отрядов, хлебопеки, зенитчицы, телефонистки – эти на лихих парней заглядывались. А политработники между собой называли разведчиков бандой головорезов. Но – видит око, да зуб неймет. Осознавали они, что без разведки полк, дивизия – слепы. Сами же политработники ближе второй линии траншей к передовой не подходили.

Сергей быстро перезнакомился с разведчиками взвода. Командовал ими старшина Гладков. Вообще-то командовать взводом положено лейтенанту, только потери среди командного состава были велики. В разведке в случае гибели командира взвода на замену ему назначается наиболее опытный разведчик, и бывало, что взводами командовали сержанты.

Для командира дивизии разведрота, расположенная недалеко от штаба, была последним резервом в случае непредвиденной ситуации. Были случаи, когда немцы прорывались мощным танковым тараном, и только разведчики успевали спасти знамя дивизии и вывести штаб в безопасное место.

Иногда, в период затишья, когда разведчики не участвовали в рейдах, они сопровождали в поездках командира дивизии или командира разведки. Был в дивизии взвод охраны, нес службу по охране штаба. Но комдив предпочитал брать в сопровождение разведчиков, стойких и надежных.

На четвертый день пребывания Сергея в штабе поднялась суматоха – выстрелом в грудь был убит наповал офицер связи. Закавыка заключалась в том, что крыльцо избы, в которой помещался штаб, смотрело в наш тыл, а не было развернуто в сторону фронта. Стало быть, стреляли из тыла, причем издалека, поскольку звука выстрела никто не слышал. Глушителей в дивизии никто никогда не видел, поэтому резонно предположили, что стреляли издалека и стрелял наверняка снайпер. Без оптики попасть столь точно издалека могут считаные единицы.

Командир дивизии был взбешен – с таким же успехом снайпер мог убить и более высокого чина. Тут же получил взбучку «особист». Ему выделили взвод охраны штаба и приказали прочесать местность в тылу. А поскольку разведрота была под рукой и бойцы в ней были опытные, на поиски стрелка были брошены и они.

Пчелинцев заданию немного удивился: это дело войск по охране тыла, НКВД, «особиста» – они за это жалованье и паек получают. Но и командира дивизии понять можно: работа штаба была парализована, его сотрудники боялись входить и выходить, не зная, что у стрелка в голове. И кто он? Немец, наш – из дезертиров, или заброшенные диверсанты? Вопрос серьезный, и командир дивизии приказал по возможности взять стрелка живым.

Пчелинцев приказ до подчиненных довел, однако сильно сомневался, что стрелок все это время будет оставаться на месте. Не дурак же он, в конце концов? Сделал выстрел и исчез, и объявится повторно, может быть, на другой день, или через месяц. А штаб все это время будет в напряжении.

Взвод охраны под командованием «особиста» растянулся редкой цепью и прямо от штаба начал прочесывание. Солдатики были в основном из новобранцев или из госпиталей, едва отошедшие от ранений.

Пчелинцев, увидев удаляющуюся цепь, сплюнул от досады. Времени, прошедшего после выстрела, и так было потеряно много, и сейчас надо было действовать быстро, иначе стрелка можно упустить.

Разведрота была невелика по численности – шесть десятков бойцов. И если выкинуть тех, кто в боевых действиях не участвовал – а это писари, повара, старшина роты – получалось еще меньше.

Пчелинцев приказ перед ротой поставил быстро:

— Ищем человека с винтовкой, скорее всего – с оптикой. Задерживать всех, потом разберемся. При попытке сопротивления – стрелять в крайнем случае и по ногам. А лучше всего взять живым. Направо! Бегом – марш! — И сам побежал первым.

Привыкшие к длительным переходам, разведчики бежали быстро, тем более что они не были обременены грузом в «сидорах» и не волокли пленного.

Метров через четыреста Пчелинцев приказал:

— Стой! Рассредоточиться, искать возможную лежку стрелка или стрелковую позицию.

Находились они в лесу, на участке его, поросшем густым кустарником. Немного дальше – березы, дуб.

Лейтенант нашел точку, с которой был виден штаб. Двадцать метров вправо или влево от директрисы – и входа в штабное здание уже не видно.

Лейтенант подозвал бойцов:

— Осмотреть этот дуб и деревья справа и слева, пятьдесят метров. Исполнять!

Разведчики начали осматривать деревья, и почти сразу один из них подал голос:

— Товарищ лейтенант! На дереве недавно кто-то был: кора местами ободрана, ссадины свежие.

— Залезь и осмотри.

Разведчик оставил автомат, снял сапоги и ремень. Ремнем охватил дерево и, опираясь ногами в ствол, полез вверх – у него получалось ловко. Сергей в первый раз видел такой способ. Сам в детстве лазил по деревьям, но не так – он охватывал дерево руками и ногами.

Добравшись до развилки, разведчик задержался:

— Штаб – как на ладони. Чужой здесь был, обрывок веревки есть.

Разведчик ловко спустился вниз.

— Всем искать гильзу.

Гильзу нашли быстро – среди прошлогодней полусгнившей листвы и свежей травы она в глаза не бросалась. Была она винтовочная, немецкая, причем довоенного выпуска, латунная, и для знающего человека это говорило о многом.