Броня. «Этот поезд в огне…» - страница 51
Телефонов в селе было два, оставшиеся еще с советских времен – в полиции и в управе старосты.
Сначала Сергей телефонировал в районный отдел полиции, потом – бургомистру.
Ильин, начальник районной полиции, услышав сообщение, долго матерился.
— Что, всех до единого положили?
— Сначала грузовик на мине подорвался, потом они из пулемета по машинам прошлись.
— Плохо.
— Сам знаю, а что я могу сделать? У меня всего семь полицейских при винтовках, я даже прочесывания леса устроить не могу.
— И не суйся! Я свяжусь с зондеркомандой, пусть сами решают. Похоже, недалеко от тебя отряд обосновался.
— Видимо, так. Но достоверных сведений не имею.
— Ладно, будь здоров. Башку попусту под пули не подставляй.
Ильин позвонил через три дня.
— У тебя толковый проводник из местных есть?
— Не знаю, поспрашиваю. А что?
— Как найдешь, дай знать. — Ильин повесил трубку, не попрощавшись.
Если речь зашла о проводнике, надо кого-то куда-то вести, и Сергей резонно предположил, что немцы решили провести карательную акцию, устроив прочесывание леса. Для этого нужны большие силы, как минимум – батальон, а то и два на их лес. Он сразу нашел Семенова и объяснил ситуацию.
— Я Михееву пошлю.
— За ней Аксенов следит.
— Знаю. Но наши предупреждены, ждут в условленном месте – она туда придет.
Павел ушел.
Конечно, была вероятность, что встречу Семенова и Михеевой увидит Аксенов. Но даже если и так, вернуться в село партизаны ему не позволят.
В полиции служили разные люди. Одни, как Сорокин, из дезертиров, но не совершившие преступлений, не имевшие крови на руках. Другие же, перешедшие на сторону врага добровольно, с удовольствием участвовали в карательных и прочих акциях, и Аксенов был из их числа. Сергей не исключал, что полицейский следил и за ним, пытаясь выслужиться перед Ильиным.
Павел переговорил с Михеевой и вернулся. Улучив момент, когда Сергей оказался один, подошел:
— Мария ушла в лес. Я постоял в переулке, подождал. Аксенов пошел за ней.
— Лишь бы наши его не упустили.
— Не должны. Ты окрестные леса хорошо знаешь?
— Как свои пять пальцев.
— Думаю, немцы зондеркоманду пришлют или полицейский батальон – проводник им нужен. Пойдешь?
— Пойду. Михеева сведения об их прибытии командиру отряда передаст, а он сам решит, что делать, на время лес покинуть или бой принять – все зависит от количества карателей. Полагаю, Сова наблюдателей на дороге выставит. Зато я, если проводником пойду, буду в курсе их планов.
— Так-то оно так, только связи не будет.
— Надо рисковать.
— Риск, конечно, дело благородное. Но надо и врага победить, и самому в живых остаться.
— Ты говоришь, как Сова.
— Жареный петух в одно место клюнул, поумнел. Ты последи, одна Мария из леса вернется или с хвостом, а то всякое может быть. И ответ передай из отряда, если будет.
— Так точно! — Павел даже каблуками прищелкнул, увидев подходящих к ним полицаев.
Сотрудники отдела в последнее время были подавлены и даже выпивать прекратили. Потери отдел понес чувствительные, а партизаны ни одного не потеряли. А главное – рядом они, в лесу, и это полицаев угнетало: вдруг ночью нагрянут? Поодиночке вырежут или показательно повесят? Так уже было неделю назад, в соседнем районе.
Павел пришел к Сергею уже вечером, в жилую избу. Обвел глазами комнату:
— Хорошо Савченко жил, кровать с панцирной сеткой!
— Не мое, не завидуй! Давай о деле.
— Мария на встречу с дозором ходила. Аксенов за ней следовал, в лес. Наши его повязали, помяли слегка – ножом хотел отбиваться. Винтовку применить не успел. Сейчас в отряде, «поет».
— Думаешь, расколется?
— У подлецов твердости духа нет. Расколется, не сомневаюсь.
— Ладно, что командир решил?
— Утром отряд уйдет в соседний лес, на сутки-трое, по ситуации. Поэтому просили связного не посылать, сами известят. А лес заминировали и мне показали, чтобы сам не влип. Так что карателей сюрприз ждет, пусть едут.
— Отлично! Только я о жителях беспокоюсь. Кабы не обозлились немцы за потери да на селянах зло не выместили.
Павел пожал плечами:
— Тут уж мы бессильны…
Каратели прибыли на следующий день на пяти грузовиках – рота немцев в пятнистой маскировочной форме. Их командир, обер-лейтенант, сразу направился к зданию полиции. Немец говорил по-русски, но с сильным акцентом.
Полицаи были построены перед зданием, взяли винтовки «на караул». Лейтенант приложил руку к козырьку, по-армейски, а не выкинул ее перед собой по-нацистски, как это делали партийные бонзы и эсэсманы.
Сергей стоял у крыльца и, отвечая на приветствие, приложил руку к козырьку:
— Начальник отдела полиции Савченко.
— Лейтенант зондеркоманды Шварцман. Пройдемте в кабинет.
Лейтенант по-хозяйски расположился на стуле за столом, на месте Савченко.
— Проводник готов?
— Так точно, господин лейтенант. Он полицейский, из местных, лес знает.
— Зер гут! Приведите.
Сергей с порога крикнул:
— Семенов, ко мне!
Лейтенант осмотрел полицая и остался доволен.
— Ком! — И вышел из кабинета.
— Господин лейтенант, — засеменил за ним Сергей, — а мы как же? Я имею в виду полицейских.
— Найн! Будьте здесь. Доблестные немецкие солдаты уничтожат ваших партизан сами.
Рота мгновенно выстроилась и по приказу лейтенанта направилась строем к лесу. Рядом с лейтенантом шел Павел.
Сергей мысленно пожелал Семенову удачи. Хоть партизаны и показали ему несколько мест установки мин и растяжек из гранат, но наверняка не все. Кроме того, все «сюрпризы» были хорошо замаскированы. Немцы – вояки опытные, и на мякине их не проведешь.
