Броня. «Этот поезд в огне…» - страница 65
Постепенно стемнело. Партизаны видели, как офицер выстроил личный состав, видимо дал задание. Николай, как и Сергей, видели, как на одной машине вращается антенна – на двух других грузовиках они были неподвижны.
Тонкостей пеленгации никто из партизан не знал. Да и к чему это, если машины с личным составом надо было уничтожить?
Якут ушел. С десяток метров еще была видна его темная фигурка, потом и она слилась с темнотой. И ни одного звука, как будто не живой человек прошел, а бесплотная тень.
Через полчаса стали выдвигаться партизаны. Пройдя большую часть дистанции, они залегли. Негромкий металлический стук мог насторожить часового, и потому ближе подходить было нельзя.
Свистнул суслик. Сергей удивился – какой суслик ночью? Но Николай скомандовал – вперед!
Бежали молча. Вот и машины показались. Почему-то шепотом Николай приказал:
— Огонь!
Мигом взвели затворы пулеметов и автоматов.
Звуки выстрелов оглушили, пулеметчики изрешетили все грузовики. Ни одного ответного выстрела не последовало.
Ножом якут пробил бензобаки у машин – остро запахло бензином. Командир зажигалкой поджег приготовленную ветошь, пропитанную маслом, и бросил в лужу бензина.
Грузовики вспыхивали факелами – один, второй… четвертый. Запахло горелой резиной.
Якут вдруг вскрикнул и кинулся в сторону. Сергей побежал за ним. Оказывается, Василий увидел, как от деревенской избы убегал человек. Он догнал его, сбил с ног и сейчас боролся с ним на земле.
Недолго думая, Сергей прикладом автомата ударил противника по голове. Якут обозлился:
— Зачем по башке бьешь? Если бы я убить его хотел, уже зарезал бы. Теперь сам его тащи!
Захваченный оказался офицером, который вечером расхаживал перед шеренгой подчиненных. Форма на нем была черная, и силуэт человека в ней практически сливался с темнотой. Как только его узрел якут? Или услышал? Воистину – прирожденный охотник и воин.
Сергей обыскал офицера, вытащил из кобуры пистолет и сунул его себе в карман. За руку поднял немца себе на спину. Тяжел, гад! Но донес его до своих.
— Где вас носило? — воскликнул Николай и осекся, увидев немца.
— Вот, Василий задержал.
— Очень кстати! Откуда он взялся?
— Вон из той избы. — Василий показал рукой.
— Пойдем, посмотрим.
Николай с Василием ушли, а партизаны отошли в сторону, поскольку, появись сейчас враг, в свете зарева горящих машин они представляли из себя хорошую мишень. Да и воняло от машин сильно: трупы начали гореть, и запах шел, как от крематория.
Николай с Василием вернулись быстро, Николай нес в руке саквояж.
— Бумаги у немца были; бросил, шкуру свою спасал. Ну ничего, допросим, документы изучим! Все, уходим. Василий, ты первым, идешь в дозор.
Группа уходила от горящих грузовиков, и долго еще пожар виделся в ночи.
Немец к моменту марша пришел в себя и смотрел на партизан с ненавистью и страхом. Не ожидал гитлеровец, что в своем тылу он в плен угодит.
Руки ему связали его же брючным ремнем. Он попробовал заартачиться, но Сергей замахнулся на него автоматом. Немец втянул голову в плечи и послушно зашагал.
Двигались они быстро и еще до рассвета вернулись в отряд. Немец затравленно озирался. Допрашивать его стали сразу же, и гитлеровец рассказал много интересного.
Группа пеленгации оказалась одним из подразделений гестапо, предназначенным для борьбы с партизанами, ее технической службой. Взятый в плен офицер координировал работу сразу трех групп. Он показал на карте, где были выявлены работающие радиостанции.
Командир отряда, замполит и Крот переглянулись: немцам удалось довольно точно установить координаты, но в штаб эти сведения уйти не успели.
Немецкого офицера допрашивали долго, до полудня, а потом посадили в землянку под охрану. Двое из партизан, хорошо знающие немецкий язык, принялись изучать документы из саквояжа.
Командиры же после ознакомления с документами были удивлены, даже шокированы: немцы готовили своих людей из числа русских предателей, внедряя их в партизанские отряды и городское подполье. В документах были указаны эти отряды и их дислокация, единственно – в них не было фамилий. Кроме того, гестапо создало два ложных партизанских отряда, весь личный состав которого был из бывших окруженцев, добровольно сдавшихся и перешедших на сторону врага. В их задачу входили жестокие действия, направленные против местного населения, грабежи, изнасилования. Этими действиями немцы жаждали настроить мирных жителей против партизан, лишить их продуктовой поддержки селян.
Кроме того, в документах упоминалось, что в леса перебрасываются небольшие по составу, но многочисленные ягдт-команды из добровольцев, набранные в прибалтийских республиках. Они должны были выслеживать партизанские базы, передавать сведения авиации для дальнейших бомбежек, уничтожать партизанских связных, подбрасывать в колодцы яд. По всему было видно, что партизаны немцев допекли. Снимать с фронта полки или дивизии немцы не хотели – рискованно, и они решили руками предателей изнутри разрушить подполье и партизанские отряды. А если предатели погибнут, то не жалко.
Пеленгаторщики в радиусе ста пятидесяти километров выявили большинство станций и, соответственно, партизанские базы. Надо было сообщить всем отрядам о грозящей опасности, о ложных отрядах, о ягдт-командах – но как? Связи между отрядами не было, поскольку принадлежали они к разным структурам – ГРУ, НКВД, штабу партизанского движения. Единственный выход – передать документы, карты и пленного в Москву. Через линию фронта – очень рискованно.
