Миротворец 45‑го калибра (сборник) - страница 75
* * *
Кандидат в мастера спорта по шахматам, семилетний Руслан Лежнев, играл черными против венгерского мастера. Это была последняя партия Руслана на открытом чемпионате Москвы, и для победы в турнире его устраивала ничья. Он разыграл защиту четырех коней, но венгр, знаток этого дебюта, перешел в миттельшпиль с преимуществом. Атака белых с каждым ходом набирала силу, позиция черных стремительно теряла стройность и красоту. Сидящий в первом ряду зрителей тренер Руслана Борис Кац нервно теребил завязку галстука – он не видел за черных ни единого шанса.
Последний ход венгра ладьей на g4 создал многочисленные угрозы на королевском фланге. Руслан замер, перед ним привычно проносились тысячи вариантов, но не выручал ни один. Можно было сдавать партию, и Руслан закрыл глаза. Сейчас он оценит возможные продолжения в последний раз и, если не найдет ни одного приемлемого, сдастся.
Парадоксальный ход конем назад на g8 пришел Руслану в голову подобно озарению. Руслан подался вперед. Конечно же, конь g8, отражая прямую угрозу белых ладей и одновременно активизируя фианкеттированного слона с контршансами на ферзевом фланге. Фигуры привычно ожили и задвигались, убегая на пять ходов вперед. Руслан оценил варианты, любой из них улучшал позицию черных, по крайней мере, до равной. Руслан протянул к черному коню руку, но в этот момент тот встал на дыбы и заржал. Руслан оцепенел, завороженно глядя на отражение под доской. Там конь шарахнулся с f6 на g7 и внезапно бросился вправо и вперед, стремительно пересекая доску по диагонали. Руслан ахнул, когда увидел вцепившегося в конскую гриву мальчика. Он рванулся, с силой оттолкнулся от поручней инвалидной коляски и грудью рухнул на доску. В последний момент, когда конь уже взвился в воздух, улетая за край доски, Руслан пальцами дотянулся до мальчика и отчаянным усилием вырвал его из седла.
* * *
– Если это произойдет еще раз, он умрет, – врач посмотрел Кацу в глаза. – Вы ему кто, отец?
– У него нет отца, – вздохнул тренер. – И матери тоже нет. Руслан – сирота, подкидыш. Живет в интернате для таких, как он. Я всего лишь его тренер. У мальчика талант – да нет, что там… Руслан – шахматный гений.
– И, тем не менее, ему нельзя играть, – твердо сказал врач. – В первый раз он пролежал в коме двое суток. Сейчас балансировал между жизнью и смертью неделю. Третий случай его убьет. Неизбежное кровоизлияние в мозг, понимаете? Вызванное сильнейшим стрессом, полученным от игры.
– У него больше ничего нет, – пробормотал Кац. – Только шахматы.
– Еще один стресс, и у него не будет ничего вообще.
Тренер вскинул на врача взгляд.
– Может быть, я кощунствую, доктор, – медленно сказал Кац, – но я бы на его месте предпочел умереть именно так. За доской. Скажите, чем могут быть вызваны эти стрессы?
– Не знаю, – доктор развел руками. – Подобные случаи крайне редки, медицина фактически блуждает вокруг них в потемках. Так что не знаю. Но то, что я вам сказал, знаю почти наверняка: третий срыв будет последним.
* * *
– Отец, это был мальчик. – Тим сидел в кресле у камина, Бад Мортон отпаивал его горячим шоколадом. – Я видел его, явственно, вот как сейчас вижу тебя. Он выдернул меня из седла. В последний момент. Когда Каприз уже летел в пропасть. Выдернул и поставил на землю.
– Ничего, – Бад потрепал сына по плечу. – У тебя шок, это пройдет. Наши с тобой предки попадали и не в такие еще переделки. Конечно, жаль Каприза, это был хороший конь, но ничего. Бывает, сынок, ты не кори себя.
– Отец, прошу тебя, поверь мне. Каприз понес, он прыгнул в пропасть, прямиком в Чертов каньон. А я… Меня спас этот мальчик.
– Ну хорошо, – Бад вздохнул. – Откуда там взялся мальчик?
– Я не знаю. Но я видел его. Словно в зеркале, но в необычном – оно было в черно-белую клетку. И еще…
– Что «еще»?
– Этот мальчик, он был… Он был ужасен. Отвратителен. Настоящий законченный урод!
2000
Душная тропическая ночь черным бархатом окутала Мексиканский залив. Луны не было, и Карлоса это обстоятельство устраивало. Он только что высадил партию кубинских нелегалов, получил гонорар и теперь бесшумно отгребал от берега на веслах. Дельце прибыльное, хотя и опасное, но Карлос верил в удачу, и она ни разу не подводила. Вот и сейчас он сделает пару сотен гребков, выйдет в фарватер, а там уже можно врубить мотор и гнать обратно на Кубу. С неплохим кушем в кармане: будет чем расплачиваться с девками в припортовых гаванских кабаках.
Луч прожектора ударил в моторку внезапно и на мгновение ослепил Карлоса. Этого он никак не ожидал: свой человек в полиции уверял, что сторожевых катеров этой ночью не будет, и до сих пор ему можно было верить. Видно, что-то не срослось в тщательно выверенном плане, но Карлосу не раз приходилось бывать в рисковых переделках: к неожиданностям он был готов. Он метнулся на корму, рванул шнур, и мотор завелся с полоборота. Карлос прыгнул на нос, схватил штурвал. Заложил широкий вираж, уходя от предательского луча, и маневр удался: копы потеряли его. Карлос осклабился и выжал полный вперед, уносясь от сторожевиков в открытое море.
Удача сопутствовала ему недолго. Лихорадочно шарящий по поверхности залива луч вновь нащупал моторку. Секунду спустя к первому прожектору присоединился второй, а еще через пару мгновений – третий, с воздуха. Морем от вертолета было не уйти, и Карлос, ощерившись, вывернул штурвал влево. Моторка описала полукруг и понеслась к берегу. Со сторожевика что-то кричали в мегафон, но Карлосу было плевать. Если его не подстрелят с воздуха, он затеряется в береговых зарослях и уйдет.
