Лерка, Лера, Лерочка - страница 513

-Я Вас правильно понял, через три дня Соколова будет здесь. - Президент обратился к старому Лису.

-Если сегодня успеем заблокировать возможность ее ликвидации, тогда через четыре, если нет, уже никогда.

-Действуйте, мне докладывать каждые два часа. - Поддержал инициативу президент.

-Есть.

Вике совсем перестало вести. Пока ехала в аэропорт, Питер закрыли, там снова не было погоды. Пришлось возвращаться и ждать поезда. На только что ушедший, уже опоздала. На подъезде к Питеру зазвонил телефон, звонил вор в законе

-Что же ты Викуся, решила меня в темную использовать, а сама миллион баксов срубить.

-Какой миллион, откуда?

-Террористы за смерть этой мадам, миллион платят. Тебе миллион, а мне крышка от гроба.

-Откуда я знаю, что кому, ты дело сделал или нет.

-Нет, и не буду, я не псих.

-Дело то плевое, первый раз что ли.

-Может и не первый, но не буду, убивать офицера этой конторы сидящего в СИЗО по сфабрикованному делу, это не по понятиям, если бы на деле, тогда все уважают, а там, самому стыдно. И потом, ребята оттуда, по головам пройдут и тебя и меня достанут, они не полиция и даже не ФСБ, дорогу к нам телами завалят, а нас найдут и на куски порежут. Рано или поздно, все равно найдут. И еще, я хоть и вор, но я российский вор, мне с террористами не по пути, и них свой путь, зла и ненависти, у меня свой, народ нас уважает, даже твои друзья прокуроры, теперь, правда бывшие.

-И что теперь делать?

-Ты, Викуся, не в те сани влезла, там и запрягают быстро и носятся на скоростях, ты вывалилась, и папашу за собой утянула. Можешь его поздравить, он уже не Генеральный прокурор.

-Так, что, ты мне не поможешь?

-Почему же, теперь ты наша, уже помог. В прокуратуру не ходи, даже нос не суй, арестуют, я тебе документики приготовил, и билет заказал в сторону Турции, деньжат туда сбросил, не шикуй и до моего приезда хватит. Если согласна моей турчанкой быть, поезжай и про жизнь в России, забудь. Промедлишь, лет через десять выпустят, мне будешь уже не нужна.

Он назвал адрес, где взять документы и как получить билет. Она записала, но решила повременить. Оставались еще двое, неужели и тут облом. Уже на подходе к прокуратуре, снова раздался звонок. Звонил отец

-Что же ты дочка меня так подставила, я же просил, проверить, а не липу собирать, ерунду за факты подсунула, хотя бы сразу предупредила, теперь я уже не генеральный прокурор, и этот позор на твоей совести, я же тебе верил, ты же моя дочь, кому верить, если не тебе. Ладно, прощай, не поминай лихом.

Это был последний звонок отца, спасший ее от ареста. Пока она с ним разговаривала, увидела, как к зданию прокуратуры подъехала машина и из нее вышли четыре офицера в военной форме, это подключались к делу военные прокуроры. Развернулась, и пошла по адресу, предложенному вором в законе.

Когда подъезжала к аэропорту, уже с чужими документами, снова зазвонил мобильник, высветился номер отца, но в трубке услышала голос его второй жены

-Вика, что же ты наделала, папы больше нет, он застрелился, если ты в Москве, зайди проститься, тело еще в морг не увезли, послушай записку, последнюю

-Прошу винить меня одного, виноват только я, доверил дочери серьезное дело, видно оно оказалось ей не по плечу, не подумал, пусть меня простят все, кто может. Еще раз прошу меня извинить, и в первую очередь, генерала Соколову, перед ней я виноват больше всех. Прошу прощения и у дочки моей, Викочки, извини, что не был рядом и не смог воспитать тебя как надо, постарайся остаться человеком, прими наказание, как долг перед Родиной. Свое я выбрал сам. Прощай.

Пограничный и таможенный контроль она еще держалась, понимала, нельзя привлекать внимание, но когда самолет пошел на взлет, уже не выдержала, слезы вырвались наружу и она, закрыв лицо руками, сидела и плакала. Выполнять последний наказ отца было страшно и совсем не нужно, ее ждали теплые берега Турции и сносная жизнь местной проститутки, все лучше, чем лагерный барак. Так думала Вика, покидая родную страну, подарившую ей жизнь, давшую образование, положение и неплохое будущее, которое она погубила сама, поддавшись своему капризу. О долге перед Родиной и чести офицера она даже не вспомнила.

Леру снова перевели в общую камеру, в ту же самую. Она взяла свои вещи с койки у дверей и ни слова не говоря прошла с ними к койке в дальнем углу, скинула на пол чужие и положила свои. Женщина, которая первая напала на нее, также молча, подошла, взглянула на Леру злыми глазами, собрала с пола свои пожитки и понесла их на бывшую Лерину койку. Вернулась обратно

-Народ говорит, ты генерал, в спецназе военной разведки служишь.

-Народ говорит правду, не врет.

-Что же ты нам лапшу вешала, будто за убийства посажена?

-Не за убийства, но убивала много, и не таких как ты, а по круче, ты шелупонь, убью пальцем, лучше не лезь, живи, пока живется. За тебя с меня, даже спрашивать не будут, убила и убила.

Женщина отошла, через час вернулась снова

-Правду говорят, ты террористам сдалась в обмен на детей.

-Правду, я солдат, маленьких детей защищать, это мой долг, если нет выбора, меняй свою жизнь на их, доля солдатская, умри, но сделай.

-Говорят, тебя там убили.

-Убили, но я выжила.

-Спасибо тебе.

Женщина уже другим взглядом посмотрела на Леру и продолжила

-Если что надо, скажи, тебе все сделаем.

-Спасибо, у меня все есть, солдат должен уметь обходится тем, что есть.

-Все равно, нужно будет, спроси, таким как ты, ничего не жалко.

В обед в камеру вошли две медсестры в белых халатах

-Прививка от гриппа.

Женщины подходили и им делали уколы. Лера не двинулась с места.