В чужом небе (СИ) - страница 144
— Не стоило вам делать этого, — покачал головой Боргеульф. — Я бы убил вас за это маленькое предательство, но вы слишком важны для моего предприятия. Однако в следующий раз прикажу Озо сломать вам обе ноги, чтобы вы уже точно никуда не пошли без моего ведома. Голова ваша останется на плечах, а помогать мне вы сможете и сидя в инвалидном кресле. Вы всё поняли, профессор?
— Да-да, — торопливо закивал Бодень. — Простите, маркиз, это не повторится…
— Озо, уведи это светило мировой науки, — выпрямился Боргеульф, — и проследи, чтобы завтра утром он был на палубе.
— Так точно, — ответил Озо всё той же казённо-уставной фразой, будто иных и не знал.
Забавная вышла история – мы с Духовладом сидели, привязанные к соседним стульям. Сидели мы в жарко натопленной избе – единственной уцелевшей на всём хуторе, на месте которого был разбит лагерь Народной армии. Допрашивать нас пока не начинали. В этот момент командарм Бессараб рассказывал пришедшему в себя Будиволне и Гневомиру с Готлиндом заодно историю своего чудесного появления.
— Почти все эти, — он кивнул на нас с Духовладом, — подались по чугунке в город, да там и сгинули. — Будиволна ещё не успел сообщить о том, что убитый мной генерал Хлад сам сознался в предательстве и о том, что почти вся Молодая гвардия фактически перешла на сторону претендента на престол. — Гусары следом подались, но прежде напали в казармах на наши кавдивизии. Не успей я людей об измене предупредить, куда больше бы вырезали. Нападали прямо на спящих, резали как свиней, не давали шашек из ножен достать. Но это только сначала – после мы им отпор дали, нас всё-таки намного больше. Славная рубка была, скажу я тебе, товарищ Будиволна, давно я так не рубился. Почти все пешие, но никто не стреляет, дерёмся шашками – только звон по всей округе стоит. Многих они наших положили, всё равно, крепкие ребята эти гусары и злые. А как почуяли, что не одолеть им нас – прорвались к коням и ходу! Мы – за ними. Ещё в сёдлах кое-кого порубали, но не многих, тут нечем похвастаться. Утекли они, наверное, тоже в город клятый подались.
— Предали они нас – вся Молодая гвардия скопом, — бросил Будиволна.
— Это как так – предала? — даже растерялся Бессараб.
— Видимо, сразу, — встрял Гневомир. — Посудите сами, части без уполномоченных, без проверенных командиров, почти весь личный состав – молодёжь откуда-то из глубинки, которых никто не знает. А части формируют в столице, значит, главный удар готовят именно там.
— А ты умён, — рассмеялся со своего стула Духовлад. — Со дня на день в столице грянет очередной переворот, только теперь монархический, а отсюда как раз подойдут свежие части, сразу с готовым царём. Не пройдёт и недели, как они с песней войдут в столицу и царя снова усадят на трон. А после Урд не просто выйдет из войны, а переметнётся на сторону Блицкрига, но это уже совсем далёкие планы.
— А нас со счетов вы уже списали, — хищно осклабился Бессараб. — Не рановато ли?
— Сколько вас тут? — отмахнулся Духовлад. — Две, максимум три потрёпанных кавдивизии и ещё дивизия пехоты, и то неполного состава. Вас просто сметут и не заметят.
В этих словах была не просто доля правды. Это и была правда – жестокая правда войны. Двум командармам нечего было противопоставить объединившимся против них блицкриговцам вместе с их наёмниками, добровольцам и перешедшим на сторону врага молодогвардейцам. У них просто не было для этого достаточно сил. И это если не вспоминать о небесном крейсере, который запросто может перемешать с землёй все пехотные и кавалерийские дивизии Будиволны и Бессараба в считанные минуты.
— Мы разберёмся, что нам делать, — резко бросил Бессараб. — И сейчас надо разобраться с вами двумя. Вы кто такие будете?
— Расскажи им, товарищ Гневомир, — рассмеялся, как ни в чём не бывало Духовлад. — Мне доподлинно известно, что вы с Готлиндом отлично посвящены во многие наши тайны. Наши люди в столице Котсуолда и особенно на Катанге оказались очень уж болтливы. Я мало что могу добавить к тому, что они уже выдали вам.
— А ты чего молчишь? — напустился на меня Бессараб. — Тебя я вообще не пойму – кто ты таков будешь. И нашим, и вашим, что ли, играешь?
— Если скажу, что только нашим, вряд ли вы мне поверите, — мрачно усмехнулся я.
— Выходит, ты мне тогда не всё рассказал, — прищурившись, глянул на меня Гневомир. — Надо было пристрелить тебя в том переулке, а после избавиться от тела. Меньше проблем было бы.
— Сволочной генерал не смог его пятью пулями убить, — заметил Будиволна.
— У нас было побольше, — заверил его Гневомир, запросто общавшийся с бравым командармом.
— Так ведь и ты, товарищ Гневомир, — сказал я, — далеко не всё мне рассказал. Например, о болтливых агентах наших врагов в Котсуолдской столице и на Катанге – предпочёл умолчать. У тебя остались от меня секреты, так чем я хуже, а?
Крыть тут Гневомиру было нечем. Потому он промолчал, а вот Духовлад неожиданно проявил благородство.
— Ратимир – результат исследований доктора Коробуда и профессора Боденя, проводимых на Катанге. Коробуд сбежал от нас, прихватив и находящегося без сознания Ратимира, хотел поведать всем, что творится на комплексе. Его перехватили и прикончили, а вот Ратимир не вовремя очнулся. Он отбился от моего отряда и скрылся от меня. Я преследовал его до самого Бадкубе, где потерял след, а после был очень сильно удивлён, когда он сам попал мне в руки. Можно сказать, с неба свалился.
