Тот самый остров - страница 50
— Не надо стрелять, пожалуйста. Я ваш. Больше нет никого.
Тогда я сказал ему, хотя по-прежнему ничего не понимал:
— Ещё три шага назад. Руки выше и смотреть только вверх. Опустишь голову — стреляю. Всё ясно?
Пират с готовностью кивнул, отшагнул и спокойно задрал голову к небесам.
Теперь можно было рассмотреть его — а там было на что посмотреть. Он был черноволос и бородат, больше сажени ростом и представлял собой сплошное нагромождение мускулов. В то же время он не производил впечатления перекачанного культуриста, а был настолько гармонично сложен, что я даже смутился, заметив, что Мэгги тоже с интересом его разглядывает. Он был одет в камуфляжные штаны с боковыми карманами и когда-то белые кроссовки. Больше на нём не было ничего, если не считать толстой золотой цепи на буйно заросшей чёрным мхом могучей груди и ленты зелёного атласа, которой были перевязаны чёрные, как воронье крыло, длинные курчавые волосы. Всё так же, глядя в небеса, он хрипло сообщил:
— Марио не повезло. А вы мой единственный шанс, поэтому я ваш.
Вот как бы вы поняли это слово «ваш», сказанное за последние полторы минуты уже в третий раз?
Мэг вытащила платочек и принялась вытирать мне физиономию. Она тяжело дышала. Её фингал обещал быть знатным — почти на половину лица.
Она сказала удручённо:
— М-да. Годзю-рю не помогло. Всё же надо иногда тренироваться.
На всякий случай я всё же держал пирата на мушке револьвера. Его поведение выглядело более чем странным, но прежде чем разбираться в сложившейся ситуации, следовало максимально себя обезопасить. Потому я, не спуская с него глаз, подошёл и забрал лежащий на земле потёртый автомат со складным прикладом. Слыхал я про эти штучки — ножи, приклеенные лейкопластырем к спине, и тому подобное… Однако пират не двигался, и мы с Мэг отошли чуть-чуть назад. Я сказал пирату:
— Держи руки вверх и можешь опустить голову. Повернись кругом… (На спине у него ничего не было, а вот на поясном ремне висел продолговатый кожаный футляр). Хорошо. Медленно садись на задницу, ноги раздвинь в стороны, руки не опускай. Отлично.
Чёрт! Теперь надо бы его обыскать, но как это сделать, я пока не придумал. Пират же, словно услышав мою мысль, проговорил всё с тем же незнакомым акцентом, слегка коверкая слова и фразы:
— Два сюрикэн сзади на поясе, больше нет ничего, только документы, правый карман. И аптечка, левый. Вы можете связывать мои руки, и тогда мы будем говорить. О’кэй?
Ну, о’кэй так о’кэй — быстро связали ему кисти рук линьком, что был в рюкзаке. Он с шумом выдохнул, криво улыбнулся, затем вновь сделался серьёзным и сказал:
— Спрашивайте свои вопросы.
~ 12 ~
ZWÖLF
23/IX-1944
Сразу после завтрака на лодку заявился вдрызг пьяный комендант. Он уговорил капитана выйти на пирс и долго его там о чём-то упрашивал. Мимо проходили члены экипажа — кто на борт, кто на берег, а он воровато озирался, пытался брать Змея под руку и старательно заглядывал ему в глаза. В конце концов, капитан громко сказал ему «да», притом несколько раз, но добавил, что не раньше, чем тот проспится. Штурмбаннфюрер расплылся в улыбке, ещё раз нервно оглянулся, сказал «яволь» и «хайль Гитлер», после чего заплетающейся походкой отправился по дороге в джунгли. Было очевидно, что начинающаяся жара по пути развезёт его ещё больше, и что трезветь ему предстоит где-нибудь под кустом или на обочине.
Змей, брезгливо отряхнув рукав, подозвал своих помощников, штурмана, боцмана и меня.
— А где шеф-механик? – спросил он.
— Гейнц в дизельном отделении, герр капитан.
Наш инженер-механик Дривер действительно все эти дни не столько времени провёл на пляже, сколько внутри лодки. Он очень любит её и всегда находит для себя какую-нибудь работу. В итоге мы стоим, готовые к выходу в море в любую минуту: батарея заряжена, дизеля в отменном состоянии. Он очень переживает за капитанский перископ, но сделать ничего не может. В работе ему всегда помогают машинист-мааты и кто-нибудь из матросов.
— Ладно. Знаете, что он мне предлагал за рейс в Бразилию? Я имею в виду этого Дитца. Ни за что не угадаете. Сокровища.
— Сокровища? — удивился Первый номер.
— Ага. Золото, серебро… Мол, давайте отплывём немедленно в Бразилию или Венесуэлу — ему, дескать, всё равно, а за это он сделает меня миллионером. И экипажу, сказал, достанется.
— Клад капитана Флинта, — вставил Герхард, выпучив глаза.
Флинта? А кто такой Флинт? Все засмеялись, а Змей покрутил пальцем у виска:
— По-моему, он просто допился. Что скажете?
— Похоже на то, капитан, — сказал Фогель. — А по мне так пусть и дальше пьёт. Раньше сдохнет. Свою миссию он выполнил. Командование над эсэсовцами примет Циммель, он, кажется, не совсем ещё конченый.
— Согласен, Клаус.
Я впервые услышал, чтобы Змей обращался к первому помощнику по имени.
Герхард Финцш спросил:
— А что дальше, герр капитан?
— А ничего. «Шатёр» запущен день в день. Через пять суток после запуска сюда прибудет летающая лодка. Но ведь о запуске нужно доложить. А это мы можем сделать, только находясь снаружи «шатра». Поэтому завтра выходим в море и отправляем радиограмму — ту самую, про квадрат AL 7183. Заодно убедимся, что «шатёр» по-прежнему работает. Или не работает. Что будет дальше — пока секрет.
Вот как? А «шатёр»? Он же не даст...
— Разрешите вопрос, герр капитан? Но как же самолёт найдёт остров, если он не виден снаружи? — спросил я.
— Ну… — Змей сделал рукой неопределённый жест. — Во-первых, у этого лётчика есть точные координаты, — он выделил слово «этого». — Он знает, как попасть прямо в «шатёр». А во-вторых, об этом должен был позаботиться не я, и не вы, а координатор проекта.
