Черный меч царя Кощея - страница 98
Короче, с их слов выходило следующее. Царь пропал, они тут ни при чём, а повинную голову по-любому меч не сечёт! Это если в целом, но я, как вы понимаете, потребовал подробностей и фактов. Что и было от всей души щедро предоставлено мне сразу в двух версиях.
Во-первых, избушка подчинялась своим собственным представлениям о конечной цели маршрута пассажиров. Бабка каким-то образом ею управляла, но как именно, не объяснила никому.
В общем, бежала наша избушка на курьих ножках туда, куда хотела, а наши герои перекатывались внутри от стенки к стенке. Остановка была где-то в глуши, но сквозь плотные ряды деревьев просвечивала поляна, на которой размещался то ли постоялый двор, то ли трактир, то ли оба заведения под одной крышей, в одном флаконе.
Горох сразу начал орать, что именно здесь его раздели и ограбили, а потому он сей же час туда пойдёт и всех проучит! Ну, если и не всех, то через одного как пить дать. В результате Митю оставили сторожить избушку, поскольку говорящему волку в доме делать нечего, а все остальные пошли чинить крутые разборки.
Дьяк уверял, что хозяин принял гостей ласково, просил не скандалить, но от всех обвинений в ограблении государя отмазался напрочь, целуя крест перед иконами и провалиться ему на этом же месте, если врёт. Поскольку небесный гром не грянул и тесовый пол под мужиком не проломился, Горох невольно впал в сомнение, а Лидия Адольфина (добрейшая душа) даже принесла извинения за излишнюю горячность супруга. Дальше классика!
Гостей напоили, накормили, предоставив комнаты наверху, и всё вроде бы было расчудесно. Но Филимон Митрофанович, встав наутро с трещащей после вчерашнего головой, царя с царицей в их горнице не обнаружил. Сам хозяин заведения на голубом глазу уверял, что семейная парочка, приодевшись у него в долг, ушла по тропиночке в ближайшее село, где намеревалась взять лошадь с телегой до Лукошкина. Почему дьяка будить не стали, он знать не знает, ведать не ведает…
Не будем врать, что ушлый гражданин Груздев так сразу во всё и поверил. Однако в присутствии хозяина и двух его холопов самого разбойничьего вида лапшу с ушей стряхивать не стал. Тихо распрощался и тихо отчалил в своей манере.
Найдя в лесу Митю, мирно дрыхнущего в избушке, он рассказал обо всём младшему сотруднику нашего отделения. Серый волк хоть и не поверил ароматизирующему перегаром дьяку, однако всё равно решил принять заявление к сведению и пробежаться с осмотром предполагаемого места преступления. Но, не дойдя даже до забора, был облаян бдительными кобелями, а уж когда выскочили мужики с дрекольем, разумно произвёл тактическое отступление в лес.
Причём избушку на месте уже не застал, она рысью несла вопящего дьяка Фильку в неизвестном направлении. Внутрь Митяй запрыгивал уже на ходу. Собственно, наши герои только-только закончили собачиться, выясняя, кто же из них виноватее другого, как на повороте в зад избушки почти что врезалась самоходная белёная печь…
— Суду всё ясно, — констатировал я, заткнув обоим рты. — Сейчас по-быстрому разберёмся с иглой для Кощея и едем на постоялый двор искать царя. Уверен, что хозяин вам всё безбожно наврал и сейчас Горох с супругой сидят где-нибудь в сыром подвале. За венценосную пару можно получить неплохой выкуп, а потом припеваючи скрываться на Канарах.
— Э-э, не понял… чё ты, участковый, насчёт Кощея-то говорил?
— Я хочу найти его смерть. Да, да, ту самую, что на конце иглы.
— Зачем? Рази ж мы своими глазами не видели, как он помер?!
— Он жив. Объяснять долго. Просто поверьте на слово.
— Ух ты, чудеса в решете, — вывалил язык набок верный Митя. — А чего ж, я верю!
— А я нет! И вообще, вы энто без меня! — упёрся рогом дьяк, пятясь на выход. — Мы люди маленькие, политикой не интересуемся, нам с самим Бессмертным воевать не с руки…
— Филимон Митрофанович…
— Не пойду! Не заставишь, мурло милицейское! Ишь чё выдумал, ирод, меня с Кощеем Бессмертным стравливать?! Коли своей головы не жалко, так ты её хоть на блюде Кощею неси, а я на такие риски отродясь не подписывался-а-а!!!
От его визга у меня просто заложило уши. Ладно, ладно, разумнее оставить этого паникёра здесь, чем тащить его за шиворот на опасную операцию. Реально опасную в самом-то деле.
Я высунулся в окно и помахал рукой Олёне. Она спрыгнула с печи и бодренько подбежала ко мне.
— Милая, переводи Василису в избу и сама переселяйся сюда же. Дальше на печи поедем мы с Митей. Ворон покажет дорогу.
— Я тебя одного не отпущу!
— Так надо, поверь.
— И думать не смей!
— Мне с Митькой привычнее, мы быстренько справимся, и назад. — Я спустился по лесенке из избушки и обнял жену. — Подстрахуй меня. Дьяк и эта бесовка уже работали в паре. Одних их оставить нельзя, серого волка они в два счёта вокруг пальца обведут. Я могу надеяться только на тебя!
— Ох и хитёр ты, сыскной воевода…
— Мне говорили, — подтвердил я, целуя её на прощанье. — Ждите нас здесь. Но, если изба куда-то и уйдёт, не волнуйся, Митя легко отыщет её по запаху куриных ножек. Он давно на них в гастрономическом плане облизывается…
— Береги себя. Я без тебя жить не буду, — серьёзно сказала Олёна, нежно глядя мне в глаза. — И возвращайся побыстрей.
— Как только, любимая…
После горячего, кружащего голову поцелуя я вызвал к себе своего младшего сотрудника. Василиса Премудрая с радостью поменяла печь на избу. Как помню, там вроде и рукомойник был, и муравьи не кусали. Мнения дьяка о двух новых соседках никто не спрашивал.
Чёрный ворон громко каркнул, словно бы давая сигнал к отплытию, мы с Митей подбросили дровишек и заняли свои места на печи. Старая труженица тяжело вздохнула, но безропотно понесла нас дальше и дальше, пока избушка на курьих ножках не скрылась за горизонтом…
