Симфония для пяти струн (СИ) - страница 92
А через мгновение, за которое я успела сообразить, что жива и лежу на каких-то камнях, придавленная сверху телом Карта, во встревоженную мелодию города, в которую я неосознанно продолжала вслушиваться, упали тяжёлые строгие ноты человеческих смертей, пяти или шести. С трудом выглянув из-за плеча Аля, я вновь замерла, окончательно поражённая увиденным.
В небольшом дворике, где мы находились, было светло как днём. И даже тёмные пятна, оставшиеся перед глазами после белой вспышки, не мешали разглядеть пламенеющий силуэт огромной птицы. Она неподвижно зависла над землёй со вскинутыми вверх сотканными из огня крыльями, заслоняющими весь видимый отсюда лоскутик неба. Казалось, что пылают самые стены окружающих домов.
Впрочем, на другом конце когда-то симпатичного островка спокойствия действительно что-то тлело. Душно пахло гарью и горелым мясом. К горлу подступил комок, когда я сообразила, что запах, огонь и смерти — части одной картины.
Не позволяя мне окончательно осознать происходящее, огненная фигура потекла, смазываясь, крупными каплями падая на землю. Я запоздало дёрнулась, порываясь укрыться от жидкого пламени; впрочем, не было сил даже поднять руку, а огонь не обжигал, как будто был иллюзией. Упавшие на землю клочья пламени, в таком виде похожие на обыкновенные костры, торопливо скользили к одной точке, собираясь там в один почти белый от жара шар. А потом шар с тихим проникновенным шипением погас, оставив меня осоловело хлопать глазами в нахлынувшую со всех сторон непроглядную темноту и напряжённо вслушиваться.
Где-то далеко перекрикивались испуганные голоса, кто-то кого-то звал, топотали десятки пар ног.
А гораздо ближе, прямо вокруг меня, оглушая и окончательно отупляя, дребезжали и стонали струны, кажется, едва не лопнувшие только что от напряжения.
Исчезла давящая тяжесть, и я сообразила, что кто-то поднял Карта. О возможности того, что Аль встал сам, я почему-то даже не подумала. Чьи-то уверенные руки усадили меня, уверенно ощупали голову, оттянули веки, вероятно, разглядывая зрачки, после чего осторожно похлопали по щекам.
Глаза постепенно начали привыкать к темноте, и я различила перед собой смутный человеческий силуэт. Волевым усилием сумела сосредоточиться на словах незнакомого помощника. Впрочем, ничего содержательного смутно знакомый женский голос не говорил; так, общая утешительная болтовня, уговаривающая меня не волноваться, обещающая, что всё будет хорошо, и утверждающая, что скоро всё пройдёт, и помощь уже в пути.
— Что тут у нас? — полумрак рассёк ещё один голос, уже мужской и куда более узнаваемый. — Ага. Ты молодец, вовремя вмешалась. Ещё бы чуть-чуть… Ладно. Не стоит тебе тут мелькать. Прихвати, пожалуйста, Ау, и возвращайся. Дождитесь у меня в кабинете, а я тут встречу группу, разбужу второго.
— Как ты его разбудишь, он же мёртвый!
— Свея, ты как маленькая. Девушка-то живая, значит, всё можно исправить. Иди, иди, только чтоб не видел никто!
Меня обхватили за талию тонкие, но невероятно сильные руки, поднимая с земли, утверждая в вертикальном положении. В ноздрях тут же засвербело от запаха гари, а на глаза навернулись слёзы, будто я сунулась лицом в клубы сизого душного дыма, какой бывает при пожарах.
— Посиди с ней до моего возвращения.
— Само собой, — голос девушки, изменяясь до неузнаваемости, за эти два слова подскочил на пару октав. Я дёрнулась от неожиданности и боли в ушах, но руки той, кого назвали Свеей, не разомкнулись. Зато мы вдруг не то взмыли, не то ухнули в тёмную бездну. Желудок нервно подскочил к самому горлу, потом ощущение тела исчезло вовсе. А потом и сознание, не выдержав измывательств, сбежало в неизвестном направлении.
Пробуждение оказалось резким и довольно болезненным. Боль медленно пульсировала в висках, отдаваясь в затылок. Я застонала, хватаясь обеими руками за голову.
— А, очнулась? Сейчас пройдёт, не волнуйся, — утешил меня женский голос. — Ну-ка…
Мне помогли сесть. С трудом открыв глаза и проморгавшись, я огляделась. Послушно приняла из рук сидящей рядом на краешке дивана девушки стакан с плещущейся на дне жидкостью, резко пахнущей чем-то лекарственным.
Не узнать кабинет тара Айка было трудно: здесь совсем ничего не изменилось. Как, впрочем, не изменилась с нашей единственной встречи большеглазая рыжеволосая девушка, назвавшаяся тогда особым курьером Руки Возмездия.
— Что там произошло? — пробормотала я и залпом, пока не иссякла решимость, опрокинула в себя микстуру, недовольно скривившись. Не знаю, что именно в меня влили, но вкус был препротивнейший.
Воспоминания о недавних событиях присутствовали, но весьма сумбурные и довольно бестолковые.
— Ну, если вкратце, — она неопределённо хмыкнула и, с любопытством разглядывая меня, устроилась на диване поудобнее, откинувшись на спинку и поджав одну ногу. — На вас напали и пытались убить; правда, как именно, я не поняла. Не разбираюсь я в таких вопросах! Это тебе лучше будет у Айка спросить. В общем, он оказался достаточно проницательным, чтобы предусмотреть нападение, поэтому за вами приглядывала я.
— То есть, ты превратилась в ту огненную птицу?
— Нет, — рассмеялась она. — Это я сейчас превратилась в подобие человека. А та огненная птица — это я и есть. Я солнечный сокол, если тебе это о чём-то говорит.
— Говорит, — ошарашенно кивнула я. — А почему ты здесь, а не… — я неопределённо кивнула наверх. Вновь окатив меня своим резким смехом, Свея тряхнула головой.
