Три башенки и бездонная пропасть - страница 79

Я слышала далёкие крики - к нам со стороны замка бежали слуги и мистер Патруа.

- Не нужно! - Кричал Филипп и улыбался. На миг только нахмурился - девушка оказалась стойкой и пришлось действовать не как обычно, со стороны, а подойти ближе. Он шёл всего в нескольких метрах позади, опираясь на трость.

Край пропасти всё ближе, чёрный, с опушкой из зелёной травы. Девушка ускоряется и вдруг бежит к нему, подхватывает подол платья, чтобы не мешал. Филипп за ней, умоляя передумать, пытаясь остановить, протягивая вперёд дрожащую руку, но его рука хватает только воздух.

За её спиной очередной крик графа, сдавленный и мучительный.

Филипп ступает на зелёную траву, смотря только вперёд, но ноги неожиданно проваливаются. проваливаются вниз и не находят опоры. Он ещё секунду смотрит вперёд и видит девушку, которая бежит по воздуху, а её шляпка слетает с головы и медленно паря, падает вниз.

Его вопль такой оглушительный, что своей силой заставил вздрогнуть горы.

А когда Филипп рухнул в пропасть, девушка в воздухе растаяла вслед за своей шляпкой.

Глава 26. Маленький суд

Любое беспамятство рано или поздно заканчивается. То же самое произошло и со мной.

Потолок комнаты словно шевелился - рывком приближался и снова отдёргивался обратно. Открыв глаза, я снова их закрыла -потолок нависал, угрожая, не давал почувствовать себя в безопасности. Тяжёлое одеяло, которым я была укрыта по шею и только руки лежали поверху, давило, словно на меня навалили мешков со свеклой.

Никогда в жизни мне не было так плохо. Говорят, магу безразлично, поднять ли яйцо или огромную глыбу. Так вот - это говорят люди, совершенно незнакомые с магией.

Всего три минуты, в течении которых я поддерживала иллюзию, буквально разбили меня на кусочки, потом раздавили и я не испытывала ни малейшей уверенности, что когда-нибудь отдельные части моего тела станут работать с прежним взаимопониманием и поддержкой. Предположение о том, что моя задумка, вполне вероятно, закончится гибелью, потому как я надорвусь и не смогу даже дышать, были не так уж далеки от истины.

И всё же я жива и дышу.

И маг обезврежен.

И его милость в безопасности.

- Мисс Ильза!

Анна подбежала к кровати и наклонилась так близко, что её чепчик загородил низко нависающий, пугающий потолок.

- Вы очнулись. Сейчас, я сейчас!

Анна оттолкнулась руками от кровати и бросилась к двери, крича на ходу:

- Она очнулась! Скажите хозяину, что она пришла в себя!

Затевая этот маленький спектакль у пропасти, выстраивая

план, основанный на использовании единственного, что не мог учесть маг - другой магической способности, я не думала, что мои шансы на успех остаться живой высоки. В тот момент мы были связаны с Греймом, хотя он этого не понимал - если бы его привязанность оказалась чуть меньше, чуть слабее, он не смог бы найти сил произнести ни слова, не смог бы отвлечь Филиппа и дать мне время заменить себя призраком, а самой упасть в траву и слиться с ней - и тогда моя гибель была бы неизбежной.

Однако привязанность оказалась достаточно сильна.

Я тщательно, насколько позволило время, готовилась ко встрече с магом, но совершено не была готова к последствиям. Не была готова увидеть Грейма вновь.

Попытка подняться провалилась, легче было бы заставить себя перестать дышать, а потом в комнату быстрым шагом вошёл, почти вбежал Грейм, как обычно растрепанный, в одной рубашке и жилете, со счастливым одухотворённым лицом, и я закрыла глаза, пытаясь отвернуться, потому что ничего поделать не могла.

- Ильза.

Я слышала, как он сел в кресло у кровати, а потом мою руку крепко схватили и сжали. К запястью прижались горячие губы, от его дыхания на своей коже меня просто затрясло.

- Ильза, посмотрите на меня. Вы в порядке? Как вы себя чувствуете?

- Уйдите.

Я вела себя совершенно по-детски - жмурилась и упрямо отворачивалась, но столкнуться с реакцией на новость о том, что я маг, была всё ещё не готова. Видеть в его глазах тот страх и неприязнь, что у сестёр Олди в подобной ситуации. Знать, что любимый обязан жизнью магу, хотя это противно его воспитанию и титулу, и он, конечно, попытается отдать долг, какое бы отвращение эта тяжкая обязанность у него ни вызывала. Возможно, я буду готова к этому через сто лет.

- Ильза, посмотрите на меня немедленно! Если вы считаете, что сможете капризами и хныканьем вынудить меня уйти - ваши надежды совершенно напрасны. И рука ваша слишком слаба, чтобы вы могли её выдернуть. Пожалуйста.

Невозможно дальше упрямиться, он действительно не намерен уходить, сколько бы просьб не услышал. Я повернулась, представив, как я сейчас должно быть дико выгляжу - со спутанными волосами и осунувшимся лицом.

Он с жадностью поймал мой взгляд и улыбнулся. Его глаза были невероятно ласковыми.

- Уходите! Вы не можете здесь оставаться, это неприлично.

- Вот и замечательно! Думаю, для вас не станет новостью, что я крайне упрям и настойчив в поставленных перед собой целях. Сейчас вы слишком слабы, но как только вы окрепнете, я приду умолять вас сделать меня счастливым. И я готов воспользоваться любым подтверждением того, что получив предложение, вы его примите. - Его губы то и дело прикасались к моему запястью, к моим пальцам, согревая их дыханием и это было самой прекрасной и самой ужасной пыткой одновременно. - Ильза, я был слеп, очень долго был слеп и тратил жизнь только на то чтобы корить себя, жалеть да бояться. Чем это лучше траты времени на алкоголь, дурман и азартные игры? Ничем. Видите, насколько я жалок? Но теперь вся моя решимость и твёрдость, с которой вы ещё незнакомы, но которая, поверьте, существует, ведь так или иначе я потомок великого рода - вся она будет направлена на то, чтобы вы остались здесь, в Дабхис-холле. Вам больше не о чем беспокоиться, нечего бояться. Я позабочусь, чтобы все трудности вашей дальнейшей жизни заключались только в выборе платья, цвета обоев и места летнего отдыха. Слышите меня?