Пока муж в командировке - страница 72
– Врачи прописали физические нагрузки. А где я найду их больше, чем у дворника? По-моему, работа пошла мне на пользу!
– Это правда, – признала Валентина Ивановна. – Ты как-то похорошела. А то пришла беспомощная, как сопля… Я поначалу боялась, что метлу не удержишь.
Я снова засмеялась. Валентина Ивановна поддержала меня слабой улыбкой. Значит, не обиделась. Почему-то мне было важно, чтобы мы расстались по-доброму, без обид.
– Ладно, – повторила теперь уже бывшая начальница. – Пиши заявление. Маша, а ты кого на свое место нашла? Человек надежный? Работать сможет?
– Сможет, – ответила я. – Я за него ручаюсь.
– Ну, ручаться – это лишнее. Человек-то этот совершеннолетний?
Я кивнула, оттягивая момент неприятного объяснения.
– Ну вот. Пускай сам за себя отвечает. Прописка московская или нелегал?
Я вздохнула. Все. Пора называть вещи своими именами.
– Валентина Ивановна, это бомж.
Начальница минуту сидела неподвижно, сохраняя прежнее выражение лица. Потом смысл сказанного достиг ее сознания, и Валентина Ивановна начала медленно подниматься с кресла. Я схватила начальницу за рукав:
– Валентина Ивановна, подождите! Умоляю, выслушайте меня!
– Ты что, совсем сдурела?! – разбушевалась Валентина Ивановна. – Рехнулась, дура! Бомжа мне на работу привела!
– Он хороший! – убеждала я. – Он в нашем дворе уже много лет живет! Совершенно безобидный, добрый человек. Только несчастный.
– Нет, ну это же надо додуматься! Бомжа на работу привела!
– Он почти не пьет, – продолжала я убеждать. – И он мне поклялся, что будет работать добросовестно. Валентина Ивановна, ну хоть с испытательным сроком возьмите! Я за него отвечаю!
– Нет, вы подумайте! – негодовала начальница, не обращая на меня никакого внимания. – Бомжа уговаривает принять! Бомжа!
Я потеряла терпение и неожиданно резко спросила:
– А что, бомж не человек, что ли?!
Начальница поперхнулась на полуслове. В комнате наконец-то стало тихо. Минуту Валентина Ивановна разглядывала меня растерянно, потом неуверенно ответила:
– Ну-у-у… Человек, конечно…
– Значит, права у него такие же, как у всех людей? Тогда почему он не имеет права работать?
Валентина Ивановна медленно опустилась в кресло. Подумала и так же неуверенно произнесла:
– Маша, ты же сама понимаешь: есть правила. Не могу я принять на работу человека без документов.
– А нелегалов имеете право? – уличила я. – Просто вы не хотите брать на себя ответственность!
Валентина Ивановна сердито нахмурилась. Посмотрела на меня исподлобья и осведомилась:
– А если он что-нибудь украдет?!
– Что? Метлу? Грабли? Мешки с мусором?
Начальница все еще сомневалась, но она была добрая женщина, и я хорошо это знала.
– А что скажут жильцы? – выдвинула Валентина Ивановна последний аргумент. – Им не понравится дворник-бомж!
– А вы им ничего не говорите, – предложила я невинно. – К тому же без документов он будет недолго.
– Как это? – не поняла начальница.
– Я сделаю ему регистрацию, – объяснила я. – В своей квартире.
– Но это же такая возня, столько бумажек!..
– Ничего, у меня муж адвокат, – оборвала я собеседницу. – Он решит проблему в минимальный срок. А пока что возьмите Ваську на испытание. Может, он вам не понравится.
Валентина Ивановна издала протяжный вздох. Я обрадовалась, поняв, что это значит «да».
– Стерва ты, Мария, – произнесла начальница в сердцах.
– Стерва, стерва, только Ваську возьмите!
– Ладно, скажи, чтоб пришел, – решила начальница и тут же вскинулась: – Но если он хоть раз напьется, или нахамит жильцам, или дружков притащит…
– Валентина Ивановна, он ждет во дворе, – перебила я. – Скажите ему все это сами.
Больше всего я боялась, что Васька не выдержит томительного ожидания и слиняет. Но он стоял во дворе: бледный, трясущийся от страха. Значит, все же хотел получить в этой жизни еще один шанс. Это хорошо. Это означает, что человек будет крепко за него держаться.
Мы вышли из подвальчика, я указала на Ваську и сказала:
– Вот. Знакомьтесь, Валентина Ивановна. Это Василий.
Начальница окинула бомжа суровым взглядом. Васька заметно съежился.
– Ишь ты какой, – произнесла Валентина Ивановна. – Причепудрила мужика перед выходом, одежку ему приличную подыскала…
– Это не я, – сказала я честно, но она не поверила.
– Ладно тебе! Нечего стесняться. Дурой ты была, дурой и останешься. – Вздохнула и договорила: – И я вместе с тобой.
Валентина Ивановна еще раз оглядела Ваську с головы до ног.
– Слушай, Василий, а фамилия у тебя есть?
Васька испуганно кивнул.
– И как же тебя величать прикажешь?
– Беркутов.
– Василий Беркутов, – повторила начальница.
А я только широко раскрыла глаза. Не подозревала, что у тихого Васьки столь хищная фамилия.
– Ладно, Василий Беркутов, возьму тебя с испытательным сроком, – решила Валентина Ивановна. – О том, что ты… как бы сказать… без документов, – никому ни слова! Понял?!
Васька снова кивнул, но уже более уверенно.
– Поселю тебя в служебной комнате. Если ты туда дружков понатаскаешь и кабак устроишь… выкину к чертовой матери в ту же секунду! Понял?! Зарплата у дворника десять тысяч рублей, – продолжала начальница.
Васек широко раскрыл глаза и шепотом переспросил:
– Сколько-сколько?
– Десять тысяч! – повторила Валентина Ивановна. – Глухой, что ли?
– Н-нет в-вроде…
– Не глухой, но заика, – резюмировала начальница. – Ладно, заика, пошли. Покажу тебе хозяйство. Да, еще… – Валентина Ивановна бесцеремонно придержала Ваську за плечо и назидательно сказала, указывая на меня пальцем: – Вот смотри. Она за тебя поручилась. Всю плешь мне проела, умоляла, чтоб тебя на работу взяла. И если ты ее подставишь, значит, падло ты, а не человек. И место твое не среди людей, а на помойке. Понял?
